Анатомия книжной реальности

«Побуждаемый тщеславным желанием оставить и по себе какое-нибудь произведение, хотя истины в нем, увы, будет столько же, сколько у других писателей (в жизни моей не случилось ничего такого, о чем стоило бы поведать другим), я хочу прибегнуть к помощи вымысла более благородным образом, чем это делали остальные. Одно я скажу правдиво: я буду писать лживо. Это мое признание должно, по-моему, снять с меня обвинение, тяготеющее над другими, раз я сам признаю, что ни о чем не буду говорить правду. Итак, я буду писать о том, чего не видел, не испытал и ни от кого не слышал, к тому же о том, чего не только на деле нет, но и быть не может. Вследствие этого не следует верить ни одному из следующих приключений».

(Лукиан. «Правдивая история» Ч.1. 4).

56. Лукиан, как видим, сразу же отказывается не только от правдоподобия, но даже и от всяких намеков на правдоподобие. И что же он придумал? Пойдем вслед за фантазией Лукиана, шаг за шагом: для начала Лукиан придумал реку, текущую вином, в которой плавают рыбы, съев которых, становишься пьяным; потом он придумал «удивительный род виноградных лоз» — наполовину деревья-наполовину женщины, призывающие путников соединиться в любви, с плачевными, разумеется, для путников последствиями; затем начинается буря, корабль поднимается в воздух, а на море уже не опускается, и продолжает плыть по воздуху, доплыв аж до самой луны — происшествие, которое также трудно назвать вполне обыденным. Далее начинаются лунные приключения; мы видим и конекоршунов и капустокрылов и всяких прочих подобных существ, описывать которых нет большой надобности, в виду того, что все они вам, конечно, хорошо известны по житейскому опыту. Отдельно Лукиан останавливается на всяких чудесах, увиденных им на луне; все эти чудеса я перечислять не буду, приведу лишь один показательный, как мне кажется, отрывок:

«Когда же человек стареет, то он не умирает, а растворяется, точно дым, становится воздухом. Пища Селенитов одинаковая: разведя огонь, они жарят на углях лягушек, которые в большом количестве летают у них по воздуху. Селениты усаживаются вокруг огня, точно за обеденный стол, глотают поднимающийся от лягушек дым и таким образом насыщаются. В этом заключается все их пропитание. Питьем служит воздух, выжимаемый в чаши, которые при этом наполняются водой, похожей на росу. Селениты не мочатся и не испражняются… Живот служит Селенитам вместо сумки, в которой они прячут все нужное. Он у них открывается и закрывается; внутренностей в нем нет, но зато он внутри оброс густыми волосами, так что их младенцы в холодные дни прячутся в него».

(Лукиан. «Правдивая история». Ч.1. 23-24).

Ну что, хватит уже чудес? Для порядка припомним еще, пожалуй, Светильнеград — город, населенный светильниками (Ч.1. 29) — да остров, представляющий собой гигантский сыр, окруженный морем молока (Ч.2. 3) — остров, впоследствии позаимствованный Распэ, благодаря чему на нем побывал не только Лукиан, но и барон Мюнхгаузен (как и на луне, впрочем — работа фантазии Лукиана избавила от необходимости работать фантазию многих других авторов).