Анатомия книжной реальности

17. Истинность истинностью, а вот что стало с правдоподобием? Оно и перешло на уровень фактичности. Фактичность художественного реалистического рассказа не бывает истинной, по той простой причине, что ее невозможно проверить, но она должна быть правдоподобной, то есть не должна явным образом противоречить нашим представлениям о том, что такое реальность и что в ней может, а что не может произойти. Если человек не умеет летать в реальности, то он не должен уметь летать и в реалистическом рассказе, это было бы невероятно, соответственно, мы бы в это не восприняли. Люди могут ходить, бегать, лежать, влюбляться, страдать, радоваться — но летать они не умеют — только если на самолетах (но не на коврах-самолетах). Ну не умеют люди летать. Это немного грустно, но такова уж реальность и в реалистическом рассказе с ней приходится считаться.

18. Итак, отметим этот важнейший момент — перемены мест между правдоподобием и истинностью при переходе в пространство реалистического художественного текста. В реальности истинность рассказа покоится на фактах, а убедительность — на правдоподобии. В реалистическом художественном рассказе правдоподобие переходит на уровень констатации фактов, истинность — на уровень убедительности (оценки фактов). В хорошей реалистической книге истинно все, кроме фактов. Хотя эта фраза и звучит несколько парадоксально, и, вместе с тем, я надеюсь, она истинна. Во всяком случае, именно в этом я стараюсь вас убедить.

IV. Истина и Правда жизни (философия и литература)

19. Чем больше я бьюсь над вопросом о понимании роли Истины (Правды жизни) в реалистическом художественном тексте, тем более я уверяюсь в том, что и вообще-то нет никакого смысла считать, что вымысел хоть как-то отдаляет реалистическую литературу от Истины. Да, именно так — ровным счетом никакого. Конечно, литература некоторым образом «приподнимает» (иногда — принижает, в общем, преображает) реальность, так а теории — разве нет? Никакая теория не равнозначна голым фактам; факты очевидны, теории — нет. Теории так или иначе, но — убедительны — в связи с фактами, которые они формулически выражают. Чем же в этом смысле реалистический художественный текст отличается от философской теории? Как было сказано — выдуманностью фактов. Но почему вообще писатель вынужден выдумывать фактичность?

20. Возможно, именно литература наглядно показывает то, что скрывает философия (и вообще гуманитарные науки) — необходимо преобразить факты, чтобы должным образом их интерпретировать (чтобы сказать правду о реальности, нужно как-то реальность — обойти). Не сбежав от фактов, так навсегда с фактами и останешься, а фактическая истина слишком поверхностна. Вместе с тем философия обходит этот процесс трансформации, формулируя общие положения либо абстрагируясь от фактов (метафизика), либо как бы имея в виду факты (отталкиваясь от фактов — но от фактов трудно оттолкнуться, они замкнуты сами на себя и отрицают все, что не факт). Литература же в этом смысле неожиданно более правдива — литература прямо утверждает вымышленность всей своей фактической базы, делая этот вымысел совершенно необходимой предпосылкой поиска Истины. Реальная фактичность никогда не выстраивается таким образом, как бы это хотелось теоретику или рассказчику. Вымышленная фактичность — это промежуточное звено между реальными фактами и интерпретацией фактов; это фактичность, выстроенная именно таким образом, чтобы стала возможна их интерпретация — чтобы перейти от констатации к оценке действительности.