Анатомия мира. Как устранить причины конфликта

– Вы правы. Даже если письмо и не дошло до Хамиша, оно дошло до меня. Это правда. Для меня оно было внешним выражением внутреннего возрождения дружбы. Может быть, Хамиш и не получил этого письма, но, написав его, я наконец принял его и начал принимать и других, кто похож на него.

– Вы имеете в виду арабов? – спросила Гвин. – Вроде Юсуфа и других?

– Да. И американцев, и евреев, и мою семью, и себя – всех, кому я раньше объявлял войну. Видите ли, каждое человеческое лицо одновременно включает в себя и все другие лица. И перефразируя пословицу: с каждым отрезанным мною носом я лишь каждый раз поступаю назло своему лицу[2]. Мы отрезаем себя от других на свою же беду.

Глава 19. Как найти мир внутри себя

– Лу, – сказал Ави, – несколько минут назад вы спросили, как можно выбраться из «ящиков», которые сами для себя соорудили – обвинений, самооправдания, внутренней войны, чувства, что вы зашли в тупик, застряли.

– Да, – ответил Лу.

– В истории, которую я вам только что рассказал, я хотел бы выделить для вас то, что, по моему мнению, стало ключом к побегу из плена моих собственных «ящиков» – ключами к процессу освобождения, так сказать.

Лу кивнул – согласно и выжидающе.

– Во-первых, – начал Ави, – нужно кое-что понять о самом «ящике». Поскольку «ящик» – это лишь метафора моего отношения к другому человеку, я могу одновременно быть и в нем, и вне его в зависимости от контекста. Например, я могу обвинять свою жену и оправдывать себя и при этом быть честным и откровенным с Юсуфом, или наоборот. В любой момент мы состоим в тех или иных отношениях с сотнями людей, так что, даже если мы глубоко спрятались в «ящик» в отношениях с одним человеком, с кем-то другим такого не будет.

– Хорошо, – задумчиво ответил Лу. – Почему это может быть важным?

– Потому что именно так мы вообще можем понять, что находимся в «ящике», – продолжил Ави. – Мы замечаем, что видим одного человека и относимся к нему иначе, чем к другому. Мы замечаем это потому, что разница прячется внутри нас. Иначе говоря, внутри нас кроются те области, что вне «ящика» – отношения и воспоминания, которые не извращены и искажены обвинениями и самооправданием.

– Так, хорошо, – сказал Лу, – но как это связано с вопросом, как выбраться из «ящика», когда нам кажется, что мы в нем застряли?

– Одно связано с другим, потому что это значит, что мы не застряли.

– Э-э-э?

– Вспомните о том моем вечернем разговоре с Юсуфом, – продолжил Ави. – Оказалось, что у меня было множество воспоминаний об отце, не связанных с «ящиком». После того как мне помогли добраться до этих воспоминаний, я начал смотреть на очень многие вещи иначе. Мое отношение изменилось.

– Вы же могли добраться до этих воспоминаний в любой момент за предыдущие пять лет, но почему-то вам этого не удавалось, – сказал Лу. – Почему у вас получилось именно тем вечером?

– Хороший вопрос, – ответил Ави. – Я много раз задавал его себе.

– И?

– И мне кажется, что ответ на него лежит в идеях, которыми поделились с нами Мэй Ли и Майк – в идеях, лежащих в основе того, что Юсуф сделал для меня и других на нашем курсе выживания. Помните, Мэй Ли говорила о необходимости делать все возможное, чтобы создать такую окружающую обстановку, которая сама склоняла бы к миру? Это одна из заповедей нашего лагеря. Чтобы отыскать путь, ведущий наружу, из «ящика», стоит найти внутри себя область, находящуюся вне «ящика», обнаружить другую точку зрения. Помощь Юсуфа заключалась в том, что он создал вокруг меня среду «вне ящика» и тем самым обеспечил мне лучшую возможность «поискать в себе» и найти такую точку зрения.

– Как же он это сделал?

– Во-первых, сам он был вне «ящика» в отношениях со мной. Видите ли, когда он подошел ко мне тогда, поздним вечером под звездным небом, разговор ни за что бы не пошел так, а не иначе, если бы я чувствовал, что он тоже винит меня, что он тоже прячется в «ящике». Я вел себя как Дженни, а Юсуф – как Майк и Мэй Ли. Я был готов разозлиться в ответ на любое оскорбление, настоящее или воображаемое. Но когда настоящих оскорблений нет, выдумывать их в своей голове становится все труднее. Несмотря на то что я поначалу сопротивлялся усилиям Юсуфа, он не сопротивлялся мне в ответ. Он помог создать для меня область «вне ящика» – занять, так сказать, «наблюдательную позицию», с которой я смог посмотреть на свою жизнь по-новому, освободившись от обвинений и самооправданий. Когда я начал вспоминать о жизни с этой точки зрения, я смог вспомнить прошлое, о котором мне мешали думать эти обвинения и самооправдания. Я увидел другое прошлое, а вместе с ним – другое настоящее и другое будущее. Я освободился от ограничений и искажений, навязанных «ящиком».

– И как же выглядит процесс побега из «ящика», который вы упомянули ранее? – спросил Лу.

– Я уже описал вам первые две части, – ответил Ави. Затем он повернулся к доске и начал писать.