Анатомия мира. Как устранить причины конфликта

«Но они же подняли оружие, мама, – возражал я. – Они подняли оружие: сговорились с Западом и накапливают самый мощный арсенал во всем регионе».

«Да что ты знаешь об оружии и политике! – разозлилась она. – Ты просто ребенок, у которого голова не то витает в облаках, не то закопана в песок. И поскольку ты мой ребенок, я не позволю тебе якшаться с этими ночными разбойниками». Так она называла связных.

«Нет, я буду общаться с ними – как сын моего отца, – возразил я, зная, что за мое хамство наказания не последует. – Я должен».

Так и вышло. Я стал лидером ячейки ФАТХ в окрестностях Иерусалима. Для молодого человека это казалось головокружительным карьерным ростом. Но, как оказалось, слишком головокружительным. В 1962 году, после того как я создал низовую сеть из почти пяти тысяч преданных, лояльных федаинов, в регион направили племянника Арафата, который принял командование. Официально меня назначили его заместителем. Но все в организации отлично понимали, что это значит на самом деле: меня лишили власти.

Это было очень унизительно, но моя ненависть к евреям-сионистам пересилила обиду, и я остался в организации верным рядовым солдатом. Я все равно с нетерпением ждал нашей победы, пусть моя роль и стала намного скромнее.

Последний, как нам казалось, рывок к победе начался весной 1967 года. В середине мая Египет разместил сто тысяч солдат вдоль юго-западной границы Израиля и объявил, что пролив Эт-Тиран закрывается для любых судов, следующих в Израиль или из Израиля. Насер, президент Египта, объявил о намерении уничтожить Израиль.

После этой новости арабский мир охватила лихорадка предвкушения. Арабские силы мобилизовались по всему региону, и к концу мая Израиль оказался окружен арабским легионом: 250 000 солдат, 2000 танков и 700 военных самолетов. Я присоединился к батальону, который занял стратегическую позицию в Латруне, одном из самых западных населенных пунктов на Западном берегу, оккупированном Иорданией.

Латрун – местность между Тель-Авивом и Иерусалимом, там проходит шоссе – главная транспортная артерия Израиля. Оттуда был хорошо виден Иерусалимский коридор, полоска контролируемой Израилем земли, которая вела в западную часть Иерусалима, но она была окружена иорданскими войсками, расположившимися на горных кряжах с севера и с юга. Латрун считался ключевой позицией: именно там планировалось сначала отрезать от Израиля Иерусалимский коридор, а потом и захватить его. А еще именно там арабский легион планировал спуститься с холмов и двинуться по равнинам на Тель-Авив. Я хотел принять участие в уничтожении сердца Израиля – Западного Иерусалима, который контролировал Израиль, и Тель-Авива. Латрун был для этого идеальным местом.

Но вы, скорее всего, знаете, что произошло затем. Ави уже упоминал об этом раньше. Утром 5 июня 1967 года Израиль нанес неожиданный упреждающий удар по самолетам и аэродромам Египта, разгромив их. Затем они уничтожили и воздушные силы Иордании и Сирии, оставив нас без поддержки с воздуха. Вскоре после этого мы получили приказ вторгнуться на территорию Израиля. Но нам очень быстро отрезали каналы поставок, а горы, которые защищали нас с востока, теперь превратились в ловушку, из которой не было выхода. Мы поняли, что проиграли, еще до захода солнца. Через два дня Иордания договорилась о прекращении огня, и всего через шесть дней после начала война закончилась полной победой Израиля. Когда я вернулся домой в Вифлеем, Иорданию отбросили назад, к востоку от реки Иордан; Израиль захватил весь Западный берег!

После этого в арабском мире начался кризис доверия. Когда иорданцы ушли за свои прежние границы, палестинцев охватило горькое отчаяние. А нас оставили один на один с теми, кого мы считали захватчиками. Нас снова бросили и взяли в плен.

Ячейка ФАТХ пыталась восстановить работоспособность и в новых реалиях, но мы лишились прежней уверенности в своих силах, а вместе с ней – и надежды. Я понимал, что какие бы сражения ни ждали нас впереди, они будут намного дольше, чем я надеялся. И я в любом случае уже не буду играть в них ведущую роль. Так что я начал искать для себя другие битвы. Битвы, которые могли хоть немного облегчить боль от ежедневного напоминания о поражении нашего народа и от жгучей ненависти, которую я начал испытывать по отношению к своим же – в конце концов, именно они лишили меня власти и упустили величайшую возможность.

Юсуф взял паузу.

– И где вы стали искать? – спросил Петтис. – Ну, эти новые битвы.

– Сначала я обратил свой взор на другие арабские страны – Египет, например, Сирию, Ирак. Я искал какую-нибудь проарабскую организацию, к которой можно присоединиться. Которая что-то обещает. Которая даст мне надежду на победу над Израилем.

– Значит, в вашем сердце была война, – лукаво проговорил Лу. – Вы прятались в «ящике».

Юсуф посмотрел на него и улыбнулся.

– Да, Лу, так и есть. В «ящике», который, скорее всего, был намного больше и темнее, чем любой из тех, в каком когда-либо хотелось спрятаться вам.