Анатомия одной семьи

— Как вам будет угодно, — шутливо поклонился в ее сторону Федотов. — Так вот, фотография Калязиной была в чужом телефоне. Она была в телефоне Софьи Андреевны.

Учительница литературы покраснела до слез.

— Она была там, потому что…

— Да она же бегала за вами, как собачка, — рассмеялась историчка. — И вечно на переменах мимо вашего класса ходила.

— Тихо! — вдруг рявкнул директор. И тут же наступила тишина.

— Я видел эту фотографию, — продолжил он, — и я предупреждал Олега Игоревича о последствиях. Но я не думал, что вы, Лилия Александровна, так далеко зайдете!

— Вы развели тут бардак, а теперь виновата я.

— Вы совершили подлость. Вы заранее взяли у меня телефон моей жены под предлогом того, что хотите узнать о курсах стюардесс. Думаю, это был предлог.

— Да, вы просили меня дать мой телефон, — неожиданно сказала Софья Андреевна, — вам нужно было снять какой-то абзац, а потом отправить его на почту. Якобы ваш разрядился.

— Господи, это было так просто. Софья Андреевна, добрая душа, сама же и телефон вам свой дала.

— Я думаю, что педсовет мы отменим сегодня.

— Это как вы считаете нужным, — Федотов посмотрел на Тяплицкого, — но я увольняюсь. Я не хочу больше работать здесь. И не из-за вас…

— Лилия Александровна у нас больше работать не будет… — поспешил заверить его директор.

— Это еще посмотрим, — подала голос историчка.

— Вопрос решенный, до отдела образования дойду, вас здесь не будет и в школу приличную вы не устроитесь, — Арлен Семенович был страшен в гневе, — но вы, Олег…

— Я ухожу. И это тоже дело решенное. Я буду искать работу. Вам огромное спасибо, что так приняли меня. Но, наверное, мне надо заниматься чем-то другим.

Как только Федотов произнес эти слова, он почувствовал облегчение. Как будто бы не было всех этих событий — школьных неприятностей, разрыва с семьей, ухода из дома. Он почувствовал облегчение и готовность к новым шагам. «Я правильно поступил. Я бы не смог там работать. И тянул бы лямку. А теперь я вынужден буду быстро найти новую работу. У меня просто выхода нет, и поэтому я ее найду. Пора заниматься своим делом», — думал Федотов, идя по той же самой дороге, по которой шел за Софьей Андреевной. В школе они разговаривать не хотели — щекотливая тема, особенно с учетом того, что Федотов ей очень нравился. И сопоставив факты, Федотов понял, кто звонил Соломатиной и кто прислал фото. Что случится дальше — никто не мог предугадать. А случился разрыв. «Ничего, как-нибудь вырулим и разрулим!» — подумал Олег. Ему сейчас ужасно хотелось повидать Степку. Федотов представил сейчас, как он берет ребенка на руки, а тот устраивается поудобнее и не хочет слезать. На отцовских руках и играть было интереснее, и книжки слушать, и засыпалось легче. Олег вспомнил эти вечера за столом на кухне — Инна, он и Степка на его коленях, который мешает им разговаривать, что-то пытается схватить со стола. И можно было бы его положить спать, но так уютно сидеть втроем.

«Втроем», — подумал Федотов и вздохнул. Он остановился, достал телефон и отыскал номер жены. Он уже хотел позвонить ей, но снова не стал этого делать. Федотов представил, как Инна собирала его вещи — вытаскивала их из шкафа и запихивала в чемодан. Так может поступать только разгневанный человек, испытывающий едва ли не ненависть. А если она это чувствует, будет ли толк в звонках? Возможное примирение вряд ли поможет забыть то, что случилось.

В некоторых вопросах Федотов был идеалистом и максималистом. Чаще всего эти вопросы касались его семьи, отношений с Соломатиной и отношения к ребенку. И он имел право на это — собственная жизнь, собственное детство были этому причиной. Поэтому и сейчас он не позвонил жене. Он прошел еще несколько шагов, а потом вспомнил, что должен зайти к Ирине Сергеевне — маме того самого мальчика, с которым он занимался и отец которого вечно задерживал деньги за уроки. «Надо зайти к ним. Сегодня. Потом начну работу искать, не до гостей будет», — Федотов решительно повернул в другую сторону. Идти пришлось недалеко, и уже через минут пятнадцать он был у знакомого дома. И только подходя к подъезду, он спохватился, что не позвонил. «Ничего, я на пять минут — выслушаю ее и уйду», — решил он и позвонил в домофон. Ирина Сергеевна очень обрадовалась:

— Как же удачно! Поднимайтесь, Олег Игоревич!

Федотов открыл дверь, прошел к лифту, долго ждал, когда опустится кабина, потом долго поднимался на последний этаж. Он ехал и думал, что с сыном Ирины Сергеевны он занимался целый год, и парень сделал огромные успехи. Олег вспомнил, как поначалу тяжело давалось ему репетиторство — раздражали ответы невпопад, мелкие ошибки, невнимательность. Но этот мальчик оказался умным и способным — он не только подстроился под темп, который задал Олег, но еще и принял эстафету. Федотов иногда бывал обескуражен вопросами и въедливостью ученика. «Как бы то ни было, мальчик талантлив и он на своем месте», — сказал Федотов Ирине Сергеевне, когда подопечный поступил в один из лучших технических вузов.