And I'm calling for my mother as I pull the pillars down (ЛП)

Она не ощущала себя добродетельной, когда его губы нежно коснулись ее, и она быстро поцеловала его в ответ, немедленно отстраняясь, и ее лицо раскраснелось, когда она повернулась к толпе, которая взревела от одобрения. Ее отец смотрел на нее почти с благодарностью – она сыграла свою роль, подумала она, и хорошо сыграла, и теперь никто не сможет в этом сомневаться – она стала принцессой Робаррой, и ее дети будут от крови дракона.

Обычно Робарра наслаждалась пирами. Ей нравилось пить – она могла выпивать вино и эль не хуже любого мужчины, и ей нравилось танцевать – при дворе не было мужчины, с которым она бы не потанцевала хоть раз, кроме, может быть, самого Эйриса – и ей нравилось ходить с места на место, болтая и флиртуя, и беседуя.

Но на своей свадьбе она была словно статуя, сидя молча и неподвижно рядом с Рейгаром, глядя, как гости едят и пьют, и радуются. Лепестки роз продолжали осыпаться на ее колени, и она методично собирала один за другим и бросала их на пол.

Ее муж вздохнул.

- Если я чем-то расстроил тебя…

- Не расстроил, - быстро сказала она. – Прости, Рейгар. Я не хотела… - Она сжала красный лепесток между пальцами. – Я не хотела казаться печальной. Я счастлива, это правда, - солгала она, оглядывая зал. – Только… Немного взволнована из-за провожания в постель, наверное.

Это не было до конца ложью. Она не думала, что Рейгар будет жесток или даже неосторожен с ней, но она не ожидала ничего приятного. Их долгом было родить сына, как можно скорее. Его вид, неубежденный, все же стал теплее, и он взял ее горячую руку в свои прохладные пальцы. Она не знала, отдернуться ей или нет.

- Я обещаю, я постараюсь, чтобы тебе было как можно менее больно, Робарра. Ты моя жена. Я хочу, чтобы… Ты чувствовала себя в безопасности, - заверил он с ободряющей улыбкой.

Она устала от того, что люди пытались ее ободрить.

- Конечно, - пробормотала она и поднялась. – Разве мы не должны возглавить танец, муж мой?

Они с Рейгаром танцевали также хорошо, как когда танцевали с другими, но он двигался медленнее, более точно, и ей приходилось тщательно следить, чтобы не казалось, что она торопиться. Зеваки ахали и кудахтали над ней, и она старалась сохранять искреннюю улыбку, казаться такой же невозмутимой, как и он. Это было трудно. Потом он танцевал со своей матерью, даже еще грациознее, чем танцевал с ней, две фигуры в серебре и багрянце двигались в совершенной гармонии, а Барра танцевала со своим отцом, куда быстрее, спорее, быстрые, как молнии, и от этого она задыхалась, и ей хотелось смеяться, пусть и немного.

- Все будет хорошо, - сказал он ей твердо, прежде чем передать ее новому партнеру, сиру Эртуру Дейну. – Ты увидишь, милая. Они уже тебя любят.

Наверное, он был прав. Люди любили ее. Она нравилась придворным, она навещала септы и сиротские приюты, и бездомных и нищих, и она не отворачивалась и не кривила лицо при виде самых убогих в Королевской Гавани. Она не ставила себя выше купцов или служанок только потому, что родилась знатной дамой. «Они любят тебя» - твердила она себе, танцуя танец за танцем. «Они любят тебя, они любят тебя» - а потом она снова танцевала со своим мужем. «Он не любит тебя, а ты не любишь его, но это не важно, народ тебя любит, ты их принцесса, ты будешь их королевой, и они любят тебя».

Музыканты заиграли «Король снял корону, королева – башмачок», и она с трудом поборола напавшие на нее страх и неуверенность. Она знала, что бывает в брачной постели, почти ждала этого, в какой-то мере. Она не была хрупкой дрожащей маленькой девочкой. Это было больше чем ее долг, это была ее ноша. Пронзительные визги Эйриса о постели не испугали ее, и не испугал отвратительный взгляд на его лице. Король предпочитал тоненьких хрупких блондинок, когда он не бил и не насиловал свою жену, и в этом смысле она его никогда не боялась. Но тех нескольких мужчин, что приблизились к ней… Но здесь был Станнис, сердитый, раздраженный, верный своему долгу Станнис, и она никогда не чувствовала такой к нему благодарности, как когда он обхватил ее, поднял на руки, простонав сквозь зубы, и прожег взглядом мужчин, потянувшихся к ней, к каждому, кто осмелился на что-то большее, чем сдернуть с нее плащ невесты или вырвать розы из ее волос.

- Ну вот и все, - мрачно сказал брат, опуская ее на пол в спальне, и Барра вдруг поцеловала его в щеку, не обращая внимания на его удивленный взгляд – потому что обычно она скорее ударила бы его, чем поцеловала или обняла.

- Потанцуй с Джейн еще несколько танцев, - сказала она ему тоном властной старшей сестры, и продолжала поддразнивающе улыбаться, пока он не захлопнул за собой дверь. Через несколько минут пришел Рейгар, дружелюбный и каким-то образом все еще полный достоинства, несмотря на толпу визжащих женщин за его спиной, как всегда готовых воспользоваться возможностью наложить лапу на восхитительно красивого принца.

Какая-то ревность вскипела в Робарре, и она сердито посмотрела на Лизу Талли, прежде чем Рейгар осторожно, но твердо закрыл дверь, оставляя женщин в темном коридоре, а ее оставляя в спальне с ним.