Андалусская поэзия

О друзья, наконец-то настал этот день долгожданный,
Помогла мне судьба, подарила свиданье с желанной.

Поутру появился гонец, возвестивший удачу,

Я в награду вручил ему душу — и сердце в придачу.

Ветерок на заре, как тростинку, колышет упруго

Гибкий стан ее девичий, стянутый поясом туго.

Молодая газель, она взором меня поразила:

Бьет без промаха эта стрела, колдовская в ней сила.

Одеяньем своей красоты она мир ослепляет,

Облаченная в плащ своей прелести, гордо ступает,

Осененная сенью стыдливости, томно трепещет,

Веет свежестью утренней, юным цветением блещет.

Ее шеи сиянье срамит белизну покрывала,

А румянец щеки — ожерелий рубины и лалы.

Нежно стан изгибая, а голову вскинув надменно,

Вот проходит она — неприступна и столь вожделенна!

* * *

Перевод Г. Кружкова*

О букет благовонный, что мне подарила подруга,
Аромат, исцеляющий душу и плоть от недуга!

Белой, нежною дланью она мне цветы протянула,

Подведенными дивно глазами в глаза заглянула.

Как роса, с каждой ветки мне свежесть на пальцы стекает,

Каждый лист, как опрысканный мускусом, благоухает.

И когда она дарит жасмина душистые грозды,

Мнится: это луна мне вручает блестящие звезды.

Она ликом прекрасна, еще превосходнее нравом,

Речь подобна вину или сладостно пахнущим травам.

После дней разлучения в миг восхитительной встречи

Утешают и лечат ее животворные речи.

* * *

Перевод Г. Кружкова*

О радости давней напомнила встреча с тобой —
О том, что сгорело давно и рассыпалось в прах.

Я вспомнил, как нас обручил расцветающий луг

И облако счастья над нами прошло в небесах.

Дивлюсь, как тоска неотвязна и страсть глубока,

Твержу: «Все забыто!» — но нет исцеленья в словах.

Пройдешь ты, свой взор ненароком на мне задержав,

И в сердце измученном снова — томленье и страх.

Утешиться сердцу велю — но бунтует оно,

Не хочет забыть о минувших блаженных часах.

Отречься велю, — но строптивое сердце твердит:

«Того, кто отринет любовь, да отринет Аллах!»

* * *

Перевод Г. Кружкова*

Жизнь отдам без раздумий, как жертва сия ни мала,
За Луну, что всегда, словно в день полнолунья, светла.

На щеках ее свежесть блестит как ночная роса —

Свет утешный для тех, кто стремится душой в небеса.

Упрекает она — терпеливо упреки сношу,

Обижает из блажи — и я же прощенья прошу.

* * *

Перевод Г. Кружкова*