Андалусская поэзия

О горечь разлуки, о мука ночная,
Бескрайняя, черная ночь ледяная.

Глаза — два провала, две рваные раны,

В них горе сочится росою багряной.

А море во мраке, как мерзлая глыба,

И к черному мраку припаяна рыба.

Где грозди созвездий, где месяц двурогий?

Померкли светила иль сбились с дороги?

Ах, если б, страдая, мне выстрадать юность,

С волос моих сбросить постылую лунность!

Забыть на рассвете тревоги ночные,

Вернуть бы мне кудри мои смоляные…

А ночь, как верблюд, подогнувший колени,

Простерлась огромной причудливой тенью.

Мерцает на небе Стрелец розоватый —

Как будто стреляет по тени горбатой.

Стряхнув позолоту, бледнеют Плеяды,

На запад спускается звездное стадо.

О ночь, твои чары уже ослабели —

Проснулся рассвет в золотой колыбели.

* * *

Перевод Н. Горской*

Твой сияющий румянец — солнца танец,
Алый глянец на весенней розе млечной.

Ускользаешь веткой гибкой, верткой рыбкой,

Озарив улыбкой зыбкой нашу встречу.

Расплетаясь, косы блещут, вольно плещут,

Омывая плечи многоструйной речкой.

Кто ты — свет неуловимый, струйка дыма,

Или дождь неудержимый, быстротечный?

Я шепчу, вздохнув украдкой, — ты загадка,

Мне несладко от твоих противоречий.

Тонким станом подразнила — опьянила,

Белой ручкой отстранила — мне переча.

* * *

Перевод Н. Горской*

Познавшему свиданья рай
Покажется разлука адом.

Мне не забыть медовых уст,

Благоухавших райским садом.

Жемчужин влажных не забыть,

Сиявших драгоценным кладом.

Я становлюсь рабом тоски,

Когда любимой нету рядом.

Как трудно к цели мне идти —

Нет сил и нет числа преградам.

В пыли, во мраке я влачусь,

Отыскивая солнце взглядом.

* * *

Перевод Н. Горской*

Увидев меня изможденным и бледным,
Все муки разлуки она поняла,

И руки на шею легли ожерельем,

И высшая благость на нас снизошла.

Любовь моя жарким костром запылала,

Спаяла и сплавила наши тела.

Под утро любимая розой цвела,

А я был как уголь, сгоревший дотла.

* * *

Перевод Н. Горской*

В танце, в песенном искусстве андалускам равных нет,
Об искусной андалуске так сказал один поэт:

О плясунья, о певунья, андалусская колдунья,

Всплески музыки и шелка, легкий локон над щекой.

В ритме быстром голос чистый льется струйкой серебристой —

Позавидовал бы Ма´бад сладкозвучности такой.

Ни в скольженье, ни в круженье нет ни капли напряженья —

Ножки легкость, гибкость стана, жест чеканный, колдовской.

Даже ива над обрывом рядом с этим дивным дивом

Показалась бы корявой неотесанной доской.

В танце пылком, легкокрылом ты нам тайну приоткрыла,

Что в тебя влюбилось солнце и утратило покой.

Мы взираем и внимаем, муки солнца разделяем

И, вздыхая, проливаем слезы радости рекой.

* * *