Читаем Андеграунд полностью

О, как страшно мне было в эти мгновения! В эти самые страшные и самые мучительные мгновения моей жизни! Ибо никогда еще в жизни мне не было так мучительно и так страшно после того, как я к ней робко дотронулся, а она улыбнулась в ответ, давая понять, что заранее прощает меня. Что, упав вместе со мной в мрачную и бесконечную пропасть, в которой она теперь будет находиться до конца своей жизни, она не будет просить у Бога возмездия для меня, и покорно примет все, что ей уготовано в жизни. О боги, лучше бы я действительно изнасиловал ее, или даже сожрал живьем, в этом случае проступок мой не был бы так гадок и так низок, и, возможно, его еще можно было простить! Если и не простить на этом свете, то хотя бы на том. Но мое откровенное прикосновение к ней простить было нельзя, я хорошо знал об этом, и понял, что с этого момента еще ниже упасть мне уже не удастся. Что неизвестно, сколько я еще буду жить на земле, да это и не важно теперь, ибо отныне я только кажусь всем живым, и похожим на них человеком, а на самом деле давно уже нахожусь в самом центре земли. Пришедшая, кстати, вскоре домой мать девочки, казалось бы, заподозрила что-то, но внешне все было вполне благопристойно, и постепенно она успокоилась. Мы невинно поговорили о чем-то, а потом я, сославшись на занятость, ушел, потому что больше не мог оставаться с ними обоими. Они мне были больше не нужны, они погубили меня окончательно, так, как не погублял меня еще никто на земле. А я отныне внушил себе, что это именно они меня погубили. Я стал все реже и реже заходить к ней в магазин, а вскоре вообще потерял с ней какую-либо связь. Кто-то говорил мне, что она вышла замуж, и уехала с мужем в Москву, но так это, или не так, я точно не знаю, да и, признаться, мне это неинтересно. Я лишь не могу забыть эту девочку, это невинное дитя, этого ангела во плоти, простившего и понявшего меня своей улыбкой так, как никто не мог простить и понять.

Глава тридцатая

В тридцать пять лет я перебрался еще дальше на север, и жил теперь в Сергиевом Посаде. Я уходил все дальше и дальше от Москвы по железной дороге, и если бы она продолжалась до самого Северного полюса, в конце концов оказался бы там. Моя связь с Москвой была очень непрочной, в театры я уже не ходил, а в Сергиевом Посаде, по старой привычке, опять работал в одной конторе, о которой нельзя было сказать ничего определенного. Единственная определенность, относящаяся к этой конторе, заключалась в том, что я иногда ходил туда на работу, и два раза в месяц получал в кассе деньги. Деньги были совсем небольшие, но мне, как всегда, хватало на жизнь, тем более, что жилье у меня опять было казенное. Пить водку, кстати, я тоже почти что бросил, и выпивал только лишь иногда, чтобы успокоить сильно расшатавшиеся нервы. Вокруг меня происходили какие-то события, в газетах даже писали последовательно то о перестройках, то о революциях, то о стабилизации, то о безвременье, но ко мне это не имело ровным счетом никакого отношения. Я жил в своем собственном безвременье, опущенный в андеграунд так глубоко, что ниже в него опуститься было уже нельзя. Наверху, в мире людей, постоянно бушевали какие-то страсти, но они меня не затрагивали, я был выше всех этих страстей, а, следовательно, более свободным, чем те, кто был им подвластен. Моя свобода была абсолютной, я достиг ее очень высокой ценой, бросив на чашу весов так много, как не бросал, наверное, еще никто. И самой тяжелой гирей, упавшей на чашу весов, была улыбка той самой маленькой девочки, которую я погубил. Впрочем, я, как уже говорил, внушил себе, что это она вместе с собственной матерью меня погубила.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Сталин против «выродков Арбата»
Сталин против «выродков Арбата»

«10 сталинских ударов» – так величали крупнейшие наступательные операции 1944 года, в которых Красная Армия окончательно сломала хребет Вермахту. Но эта сенсационная книга – о других сталинских ударах, проведенных на внутреннем фронте накануне войны: по троцкистской оппозиции и кулачеству, украинским нацистам, прибалтийским «лесным братьям» и среднеазиатским басмачам, по заговорщикам в Красной Армии и органах госбезопасности, по коррупционерам и взяточникам, вредителям и «пацифистам» на содержании у западных спецслужб. Не очисти Вождь страну перед войной от иуд и врагов народа – СССР вряд ли устоял бы в 1941 году. Не будь этих 10 сталинских ударов – не было бы и Великой Победы. Но самый главный, жизненно необходимый удар был нанесен по «детям Арбата» – а вернее сказать, выродкам партноменклатуры, зажравшимся и развращенным отпрыскам «ленинской гвардии», готовым продать Родину за жвачку, джинсы и кока-колу, как это случилось в проклятую «Перестройку». Не обезвредь их Сталин в 1937-м, не выбей он зубы этим щенкам-шакалам, ненавидящим Советскую власть, – «выродки Арбата» угробили бы СССР на полвека раньше!Новая книга ведущего историка спецслужб восстанавливает подлинную историю Большого Террора, раскрывая тайный смысл сталинских репрессий, воздавая должное очистительному 1937 году, ставшему спасением для России.

Александр Север

Публицистика / История / Образование и наука / Документальное
Принцип Дерипаски
Принцип Дерипаски

Перед вами первая системная попытка осмыслить опыт самого масштабного предпринимателя России и на сегодняшний день одного из богатейших людей мира, нашего соотечественника Олега Владимировича Дерипаски. В книге подробно рассмотрены его основные проекты, а также публичная деятельность и антикризисные программы.Дерипаска и экономика страны на данный момент неотделимы друг от друга: в России около десятка моногородов, тотально зависимых от предприятий олигарха, в более чем сорока регионах работают сотни предприятий и компаний, имеющих отношение к двум его системообразующим структурам – «Базовому элементу» и «Русалу». Это уникальный пример роли личности в экономической судьбе страны: такой социальной нагрузки не несет ни один другой бизнесмен в России, да и во всем мире людей с подобным уровнем личного влияния на национальную экономику – единицы. Кто этот человек, от которого зависит благополучие миллионов? РАЗРУШИТЕЛЬ или СОЗИДАТЕЛЬ? Ответ – в книге.Для широкого круга читателей.

Владислав Юрьевич Дорофеев , Татьяна Петровна Костылева

Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное