Андрей Громыко. Ошибка мистера Нет

Случаен ли был подбор этих кадров? Безусловно, нет. Напротив, все это здорово напоминает создание в свое время Н. Бухариным пресловутой «школки» в рамках Института Красной профессуры, которую он рекламировал как школу теоретиков и творцов партийной идеологии. В последующем своем развитии, с помощью того же Бухарина и с его ведома, эти люди намечали и распределяли соответствующие посты между собой в руководящем аппарате партии. Кроме того, эта «школка» на протяжении всего своего существования делала упорные попытки прибрать к своим рукам всю руководящую партийную печать – «Правду», «Комсомольскую правду», журнал «Большевик» и прочие наши руководящие газеты, а также все политические учреждения, готовящие высококвалифицированные кадры партийных работников. Бухаринская «школка» в ходе процессов 30-х годов была разгромлена, однако воспитанные ею люди в партийном и идеологическом аппарате частично сохранились, но главное – бухаринский опыт был учтен при подготовке кадров будущей оппозиции и захвате ими главных позиций в партийном и идеологическом аппарате власти.

Действительно, уже в конце 60-х – начале 70-х годов редакции большей части центральных газет и журналов составляли откровенно антисталинские и, пока еще скрыто, антисоветские кадры. С партийными кадрами региональных и местных партаппаратов было в этом смысле сложнее, однако, благодаря партийной дисциплине, их можно было не опасаться – несмотря на свои, пусть даже просталинские и просоветские, взгляды, они в любом случае выполнили бы указание из центра, что и произошло во время перестройки. Поэтому главная борьба должна была развернуться и развернулась за позиции в центральном партийном и государственном аппарате страны.

Путь к власти

Итак, по словам Бурлацкого, Андропов вовсе не хотел покидать ЦК и становиться руководителем могущественного, но непопулярного ведомства. Может, так, может, и нет, однако стал. И, видимо, достаточно быстро понял преимушества своего нового положения, сделав КГБ орудием осуществления своих дальнейших планов. Как пишет помощник Е. К. Лигачева Валерий Легостаев, «В роли председателя КГБ Андропов… умело использовал неограниченные возможности подведомственной организации для усиления своих личных политических позиций с прицелом на приход к власти в СССР. Любимой темой публичных выступлений Андропова являлось строгое соблюдение социалистической законности. Одновременно в стране как-то сам собой сложился порядок, при котором все более или менее значительные фигуры партийного и государственного руководства, а также их близкие и дальние родственники оказались под плотным колпаком КГБ. Офицеры охраны и курьерской связи, персонал государственных дач, буфетчики и повара, водители служебных автомобилей, портные и сапожники – все они, обслуживающие высших руководителей партии и государства, – либо состояли в штатах КГБ, либо в той или иной форме с ним сотрудничали. Это называлось обеспечением безопасности государственного руководства, но с равным правом эту систему можно было бы назвать системой тотальной слежки за высшими должностными лицами СССР с целью сбора на них политического компромата.

В эпоху Андропова КГБ знал о каждом из руководителей страны все, вплоть до самых сокровенных мелочей частной жизни. Единственное, что в те годы удавалось советским лидерам делать незаметно для КГБ, – так это умирать. Происходило это обычно так: вечером человек в добром здравии отправлялся спать. Утром удивленная охрана обнаруживала его в постели мертвым. Старый стал, понимаешь! Именно так завершил в 1976 году свой земной путь маршал Гречко. Вечером после работы лег спать. Утром пришедший его будить адъютант застал в постели только мертвое тело. Душа маршала, как говорил в подобных обстоятельствах один мой цэковский приятель, «присоединилась к большинству». Спустя шесть лет похожий казус произошел и с самим Брежневым. Вечером поужинал и отправился спать. Правда, за ужином, есть свидетельства, один раз кашлянул. Утром явившиеся его будить сразу аж два офицера КГБ, пораженные, констатировали: готов! Вишь ты, не доглядели!..»

И Чазов дает стандартное заключение: «сердечная недостаточность»…