Андрей Кураев на откровении помыслов у Патриарха Кирилла (СИ)

- Хм... - улыбаясь, молвил Гундяев, - церковная икономия... Но, как известно, помимо церковной икономии существует и церковная акривия. То есть, преследуя интересы церковной пользы и спасения души грешника или грешников, правящий епископ может, по своему усмотрению, как облегчить, так и утяжелить епитимию либо способ присоединения к церкви. Позвольте вам подчеркнуть - правящий епископ - то есть, я, или собор епископов, но никак не подсудный диакон - то есть, ты, Андрей Вячеславович. К тому же, границы икономии давно очерчены церковными канонами. Икономия - это когда, например, солдат, сходивший к проститутке, начинает семилетнее покаяние в блуде и проводит его через чур усердно - например, когда в первые два года, в которые он должен стоять у входа в храм, не входя к верным, и слезно просить молитв о себе как о великом грешнике у проходящих мимо, вынося и дождь, и стужу, и град, и ветер, - когда в первые два года семилетнего покаяния этот солдат - искренне ли или, наоборот, лицемерно, - будет больше всех лить слезы, громче всех орать о своем недостоинстве и сильнее всех бить себя в грудь и рвать на себе волосы, усиленнее прочих кающихся грешников посыпать себя прахом земным и просить о себе молитв у проходящий - то правящий епископ, заметив его ревностное покаяние, может, по икономии, уменьшить срок этого покаяния с семи лет, скажем, до шести. Ну, до пяти. Но не менее. Вот это и есть икономия. В твоем же случае, Андрей Вячеславович, икономия вообще не применима. Тут только однозначное извержение. Понятно?

Снова наступила тишина. Кураев понурил голову. Тогда Гундяев продолжил, начав с той фразы, с какой он начал свой предшествующий кусок речи:

- Хм... церковная икономия... Держи шире, Андрей Вячеславович! Не вы ли сами говорили, что православной церкви давно пора пересмотреть свой свод канонического права? И оставить там только действительно действующие каноны. А, возможно, и добавить какие-то новые каноны, которые более соответствую настоящему времени. В католической церкви, например, так и сделали. Теперь гей - даже крещеный гей, который занимался мужеложеством после крещения, после нескольких лет, прошедших после оставления им греха, может стать священником. Чем не идея для реформы нашего канонического права - а, Андрей Вячеславович?

Кураев обратил лицо к лицу Гундяеву и увидел, что Его Святейшество лукаво посмеивается...

- Ваше Святейшество! Не думаю, что каноны, касающиеся гомосексуализма, не действуют... К тому же такие изменения не принял бы наш православный народ!

- Так каноны, касающиеся гомосексуализма, все еще действуют, по-вашему? - спросил Кураева Гундяев? А каноны, касающиеся онанизма, по-вашему, уже нет? Я так не думаю... - сказал Гундяев и добавил: - А ведь я - правящий епископ и Патриарх, а не какой-то заштатный дьякон - пусть, может быть, и очень известный...

- Постойте, Ваше Святейшество, - изумился Кураев, - но ведь если, по-вашему, каноны против онанизма по-прежнему действуют, то, если судить праведно, и каноны против гомосексуализма, тем более должны действовать как то, что касается большего и тягчайшего преступления!

- А кто вам, Андрей Вячеславович, сказал, что согласно моему мнению, каноны против гомосексуализма ныне не действуют? Да, я говорил, что в новых условиях некоторые каноны не действуют - канон о запрете парится в бане с иудеем, например. Но разве я говорил что-то подобное о канонах против гомосексуалистов?

- Но ведь вы же сами спросили моего мнения касательно изменений в нашем, православном, каноническом праве, которые позволили бы геям, практиковавшим мужеложество даже после своего крещения, становится священниками? Я так понял, вы за это правило. Поэтому я и подумал, что, по-вашему, каноны против гомосексуалистов более вы не считаете действующими...

- Вот именно! - ответил Гундяев, - я спросил вашего мнения, но не высказал свое. А что касается тех самых изменений - то своего мнения про них я также не говорил. Но скажу теперь: я - за, но при одном условии: если бы такие изменения были возможны согласно самому каноническому праву. А такое, как известно, невозможно, ибо, в отличие от католицизма, православное каноническое право - это нечто застывшее и раз и навсегда данное. У нас нет своего Папы-сверхгероя, который мог бы рушить старое и порождать новое каноническое право из своей головы хоть каждый год, хоть каждый день. Вот потому-то, Андрей Вячеславович, я-то и считаю, что действуют и правила о гомосексуалистах, и правила об онанистах и даже более того - действует и правило, запрещающее парится в бане вместе с иудеем! Действуют в строгом смысле этого слова. Поэтому, строго говоря, когда я вел речь о том, что некоторые правила в современных условиях не действуют, я не совсем то имел в виду, что расслышали в моей речи многие. Правильнее бы было сказать так: "в строгом и прямом смысле действуют, но фактически не действуют в том смысле, что применение их тотально саботировано, и поэтому действие их фактически имеет чисто декларативный характер"!