Андрей Кураев на откровении помыслов у Патриарха Кирилла (СИ)

Кураев опешил и пришел в замешательство от столь неожиданной постановки вопроса. Он промолвил что-то неопределенное:

- Не знаю... Следуя логике, наверное, представлял - пусть и неосознанно... как же иначе?

Его Святейшество загадочно улыбнулся и молвил:

- Вот видишь, Андрей, к чему, к каким глупым действиям и фантазиям, - пусть и не вполне осознанным, - может привести злоба, гнев, осуждение и желание другим страданий! Что сказал апостол Павел? "Солнце да не зайдет во гневе вашем" (Еф.4:26). И Христос говорил: "Не судите, да не судимы будете" (Матф.7:1). А ты присудил грешника к наказанию раскаленным ломом; да еще назначил самого себя палачом. И что из этого вышло? Ведь скажи - разве в спокойном состоянии, в котором ты диаконствуешь за литургией, прикасаясь к Чаше со страшными и животворящими Тайными, с Плотью и Кровью Христа, Бога нашего, или пребывая часами и днями в иисусовой молитве в уединении, стяжавши божественный покой и тишину, - в таких состояниях разве возмог бы ты мечтать и помышлять о том, как кто-то вставляет тебе в задницу раскаленный лом? Злоба и гнев губят злобствующего и гневающегося. Остерегись творить сие, чадо Андрее!

Кураев то ли кивнул, то ли сделал вид, что кивнул, выслушав это премудрое и психологически изощренное пучение, и подумал, что Кирилл от разговора о раскаленном ломе перейдет к другим делам, но Его Святейшество словно зациклившись на этом ломе, продолжило задавать свои проклятые вопросы:

- Андрей Вячеславович! Ты, наверное, и сам согласишься, что не только с точки зрения фрейдизма, но и с точки зрения здравого смысла вполне уместен вопрос: если мужчина мечтает о том, как он засовывает мужчине в задницу раскаленный лом - вполне себе фаллический символ, да еще такой, который подразумевает причинение не наслаждения, а нестерпимой мучительной боли (ведь лом в ваших фантазиях даже не просто лом, а раскаленный лом) - то что это значит? Не значит ли это, что такой мужчина агрессивен? Не значит ли это, что он гомосексуален и что гомосексуальность его активная или подразумевает также и активную составляющую? Не подразумевает ли это, что такой гомосексуалист также и садист? А если такой человек еще и мечтает о том, как кто-то другой вводит ему в задницу раскаленный лом? Не есть ли он также и мазохист? И пассивный гомосексуалист? И что мы получаем тогда? Что ты, Андрей Вячеславович, возможно, - агрессивный активно-пассивный гомосексуалист-садомазохист, склонный к саморазрушению - то есть, в том числе и к суициду? И, может быть, однажды ты, Андрей Вячеславович, по прихоти, которая взбредет тебе в голову, возьмешь и удавишься, как Иуда? Я не могу утверждать это с точностью, с несомненной достоверностью. Но рассудительность, которая мне не совсем чужда, ставит, Андрей Вячеславович, передо мной, как твоим духовным отцом, - и перед тобой тоже - именно такие вопросы; так подумай же об этом посерьезнее. Возможно, это поможет тебе лучше понять свою собственную природу и разобраться с ней. Ведь почему ты, в конце концов, не мечтал, например, о том, как меня тривиально расстреливают или вешают?

Кураев снова то ли кивнул, то ли сделал вид что кивнул и подумал про себя "Да... что ни говори, а Его Святейшество - опытный психолог и потому вполне может быть и опытным духовником. По крайней мере, пудрить мозги на соответствующие темы собеседнику он может. Прямо как философ...". Кирилл же задал следующий вопрос, из которого Кураев понял, что тема о раскаленном ломе, по-видимому, исчерпана:

­- Чадо Андрее! Рцы ми, како ты понимаеши глагол сей: "Чему посмеяхомся, тому и поработахом"?

Это для Кураева было совсем просто и он, не задумываясь, ответил:

- Это, Ваше Святейшество, о грехах говорится: когда человек смеется над чужими грехами и уничижает грешника, то, по божьему попущению, Сатана может получить над ним власть ввергнуть его в те же грехи, которые он высмеивал в ближнем и, как правило, такой человек, лишенный помощи божией по божьему же попущению, впадает в грех под действием Сатаны; это человек даже может стать рабом греха вроде того, как пьяница становится рабом алкоголя.