Андрей Смирнов

своего вращения, но ощущение ее улыбки было совершенно отчетливым и ясным.

Сказанное им действительно было забавным, если учитывать, что в большинстве случаев

последнее чувство, которое испытывает ученик Школы Железного Листа прежде, чем стать тел-

ан-алатритом и раздавить в себе все человеческие чувства и слабости — является чувством

всепоглощающей ненависти. Потом, когда воспитанник убивал всякую жалость в своем сердце,

это обстоятельство переставало иметь хоть какое-либо значение. Ненависть пропадала, потому что

умирал тот, кто испытывал ее — умирал, чтобы возродиться вновь, в виде бессмертного и

бесстрастного создания. Но хотя ненависть и страдание уходили, память о них сохранялась у

Освобожденных навсегда. Эта память жила ясно и в Римали, в Кадане, и поэтому его фраза о

страдании в разлуке прозвучала так забавно.

— Ты, кажется, нашел свое место в мире, — сказала Рималь, глядя вниз, на облака. — Как

и все, кто получил венец.

— В этом слышится какой-то упрек, — ответил Кадан. — Какое-то сожаление, которое

вдвойне нелепо звучит от  бессмертной маски.

— Нет, что ты. Никаких сожалений. Лишь констатация факта.

— Зачем ты назначила встречу, Рималь? — Спросил Кадан после короткой паузы. На

гостью, прибывшую из мира людей, он не смотрел. — Неужели только для того, чтобы выяснить

— настолько ли я вжился в роль небесного придворного, чтобы меня задели твои слова о том, что

я так и не достиг подлинной силы, разменяв ее всего лишь на бессмертие? Нет, не настолько. А

может быть, — добавил он, опять помолчав, — и наоборот: я вжился настолько, что меня это уже

не волнует. Нет смысла гнаться за Хелахом, отвергая то, что имеешь. Это все равно что раздавить

крошечный цветок, пытаясь схватить звезду. Раньше я думал, что все цветы мира не стоят даже

отблеска звезды, но теперь я понимаю, что в малом сокрыта такая же бесконечность, как и в

великом. Поэтому я не терзаюсь мечтами о звездах, а наслаждаюсь цветами, и мир в моей душе

тебе не нарушить.

— Браво, — Рималь легонько хлопнула в ладоши своими изящными руками, облаченными

в тонкие ажурные перчатки. — Ты стал поэтом.

— Зачем ты пришла? — Повторил Кадан.

— У Прорицательницы было видение.

Кадан почувствовал себя так, как будто посреди теплого и тихого дня вдруг налетел порыв

холодного ветра. Прорицательница возглавляла Школу Железного Листа бесчисленное множество

лет, говорили даже, что она помнила самого Хелаха. Она никогда не покидала Зал Пустого

Зеркала, сокрытый в подземных пещерах под Монастырем Освобожденных, и никак не

участвовала в обучении послушников. Кадан видел ее лишь раз, уже после того, как прошел

последнее испытание в кровавой Кипящей Реке и стал бессмертным, приняв венец из рук

Картивеля…. после того, как побродил по земле и пожил в мирах духов, после того, как полюбил

и понял, что достигнутое за годы обучения бесстрастие тает, как восковая фигура в доме,

охваченном огнем. Он приполз к Прорицательнице для того, чтобы сообщить, что теряет себя, что

в нем что-то испорчено, что в силу необъяснимых причин его Освобождение не было полным и

что несмотря на то, что он сумел выжить в Кипящей Реке, доказав тем самым совершенную

независимость от влечений, владеющих человеческим сердцем, по прошествии времени, однако,

что-то в нем изменилось. Он пришел потому, что полюбил и не мог понять, в чем причина и где

исток этого чувства — а Прорицательница вместо того, чтобы указать ему, как избавиться от

напасти, повелела поддаться ей и утратить себя. Он так и сделал, и лишь много лет спустя осознал, что он не утратил, а обрел...

Кадану стало ясно, что этот визит не был личной инициативой Рималь. Прорицательница

желала призвать Кадана на землю? Или хотела поручить ему какую-то особую миссию? Или

хотела предупредить о чем-то важном? Или...

— Надвигается тьма, — прервала Рималь его мысли. — По меньшей мере один из

Последышей вырвался на свободу. На Слепой Горе что-то произошло. Прорицательница уже

отправила туда нескольких посланников, но они еще не успели вернуться. Ей нужно знать, что

говорят у вас. Что собираются предпринять Старшие Боги, которым ты теперь служишь; удалось

ли им уже обнаружить беглеца и если да — то где он и как именно они собираются расправиться с

ним. Нам важно это знать, потому что если он скрывается на земле...

Маска не договорила, но этого и не требовалось. Во время прошлой войны с Темными

Князьями жезл Осалогбора расколол материк, а всемирный потоп, вызванный Салургом, едва не

истребил человечество. Никто не хотел, чтобы нечто подобное повторилось вновь, но если беглый

Последыш скрывается в мире людей и если боги Света все же решат нанести по нему удар, не

взирая ни на какие жертвы — Школа хотела знать, где и когда это произойдет, дабы быть готовой

к удару, и, по возможности, минимизировать жертвы... хотя бы среди своих.

— У нас все тихо и нет никакой суеты... — Кадан задумался, а затем добавил:

— Правда, еще вчера серафим доставил послание, в котором королевскую чету Аннемо

пригласили прибыть на девятое небо, в Алмазный Дворец, и сегодня они отбыли, но до того, как