Андрей Смирнов

чуть покачал головой, и она промолчала. Так и не дождавшись ни «будем знакомы», ни «мне

очень приятно», сержант вздохнул еще раз и повел Эдрика и его супругу в центральную башню.

***

Рейдаф поговорил с одним из помощников сенешаля, тот ушел, обещав доложить его

светлости о новоприбывших. Вскоре Эдрика и Мольвири пригласили в трапезную.

Молодой герцог сидел за длинным столом, изогнутым в виде буквы «П». Место слева от

Гэйбара занимала его жена Эльза, растерявшая большую часть своей привлекательности за время

беременности, но все еще миловидная. Слева и справа расположились придворные, у выхода из

зала стояли стражники. Эдрик поклонился; Мольвири же, не обученная людским обычаям

осталась неподвижна, с любопытством разглядывая все, что ее окружало. Старый половичок под

ее ножкой сам собой незаметно избавился от прорех, обрел такой же цвет, ярость и четкость

рисунка, как и в тот день, когда его только что сшили.

Придворные смотрели на Мольвири не отрывая глаз; герцог прищурился, разглядывая

девушку, затем перевел взгляд на Эдрика.

— Мне сказали, что вы были с отцом, когда он уплыл в Скальфальтар искать бессмертия в

Обсидиановой Башне, — произнес хозяин замка; голос его прозвучал прохладно. — Это правда?

— Да, это так. — Подтвердил Эдрик. — Сожалею, но я не смог защитить его.

— Как он погиб?

Правдивый ответ «от голода» вызывал бы в дальнейшем законный вопрос о том, как

выжить в камерах Обсидиановой Башни удалось самому Эдрику, поэтому он солгал:

— Его растерзал магический Страж, оставленный в Башне ее хозяином Фрембергом

Либергхамом.

— Но вы выжили?

— Совместными усилиями нам удалось убить Стража, хотя большая часть отряда и

погибла при этом.

Еще одна ложь. Усилия спутников Эдрика не имели никакого значения, да и ему самому

пришлось постараться, чтобы одолеть эту тварь. Жизнь герцогу он тогда спас — не зная еще, что

вместо быстрой смерти от пламени Стража обрекает своего сеньора на мучительную смерть от

голода и жажды внутри камеры из живого обсидиана.

— Совместными усилиями? — Гэйбар приподнял бровь. — Значит, вы не единственный

выживший?

— Скорее всего, единственный. Во всяком случае, о судьбе прочих пленников мне ничего

не известно.

И опять ложь. Стоит только вступить на эту скользкую дорожку...

— А как вам удалось выбраться оттуда?

— Спустя семь лет заточения меня отпустил хозяин Башни.

Гэйбар взболтнул вино в чаше и вздохнул. Вновь быстро посмотрел на Мольвири.

Нахмурился, заметив, что слуги перестали накрывать на стол, а вместо этого столпились у дверей, пялясь на гостью.

— Позволю себе осведомиться — с какой целью вы прибыли в замок Айдеф?

— Рассказать вам об обстоятельствах смерти вашего отца, милорд.

— А девушка с вами... — Гэйбар показал глазами на Мольвири. — Кто она?

— Моя жена, Мальварин Мардельт. — Спокойно ответил Эдрик.

Мольвири посмотрела на герцога и улыбнулась. Оконные стекла в зале сделались чище, а

пламя в факелах перестало чадить — но и этих перемен никто не заметил. Однако, впечатление, которое она производила, было настолько сильно, что никого не покоробила ее вопиющая

невежливость — она вновь не поклонилась и не стала приветствовать хозяина замка.

Герцог судорожно вздохнул, затем с трудом перевел взгляд на свою жену. В последнее

время она стала раздражать его, к тому же у них давно не было близости; но сейчас он ощутил, как

копоть, день за днем покрывавшая его сердце, вдруг оказалась смыта. В груди защемило, он

ощутил прилив нежности и теплоты. Он прикоснулся к руке Эльзы, затем бережно положил

ладонь на ее круглый живот.

Когда он снова обернулся к гостям, то уже мог смотреть на Мольвири спокойно. Эта

девушка производила наистраннейшее впечатление, но безумных мыслей о том, что в зал явилась

подлинная любовь всей его жизни, о которой он не знал ничего до тех пор, пока не увидел —

более не появлялось.

— Вы можете гостить здесь сколько хотите, — сказал он обоим, касаясь кончиками

пальцев тонких пальцев жены. — Я велю сенешалю подыскать вам подходящие покои. А сейчас,

прошу вас — присоединитесь к нашему ужину.

— Благодарю вас, ваша светлость, — Эдрик опять коротко поклонился, и Мольвири опять

не последовала его примеру.

Они заняли два ближайших свободных места. Справа от Мольвири оказался молодой

рыцарь, который сначала побледнел, а затем густо покраснел, но за все время ужина так и не

нашел в себе смелости заговорить с соседкой.

Распорядитель слуг опомнился и, щедро раздавая подзатыльники, погнал своих подручных

на кухню.

— Господин Эдрик, — произнес молодой герцог. — К какому роду вы принадлежите? Я

никогда не слышал о семье Мардельт.

— Я не с Архипелага, — сказал Эдрик, накладывая грибы с кусочками жаренного мяса в

тарелку, которую они, согласно местным обычаям, должны были делить вместе с Мольвири. —

Вырос в Ильсильваре, куда моя семья переехала из Хальстальфара. Я был простым наемником,

когда пришел в Айдеф на службу к вашему отцу. Милорд Ульфил сделал меня военным

инструктором, а затем произвел в рыцари.

— Вот как? Воистину, стремительный взлет... Вы настолько хороши? — Спросила Эльза.

Эдрик чуть усмехнулся.

— Полагаю, что да, моя госпожа.