Андрей Смирнов

будет не меньше — а то и больше — чем от двух тысяч недисциплинированных, плохо

организованных дикарей Фалдорика Косы. Крылатые Тени станут его глазами и ушами: благодаря

воинам Ордена убийц и шпионов он будет знать обо всем, что происходит на территориях,

контроль над которыми ему поручили установить; а взятие крепостей существенно упростится.

— Маджус Кейп хотел, чтобы ты возглавил операцию, — Тарго задумчиво пожевал

губами. — Чем ты ему приглянулся?

— Не знаю, — солгал Зингар. Но он знал. И то, что жило в нем и слушало эту беседу,

усмехнулось, услышав ложь.

— Готовься к выступлению, — велел Тарго. — Позже я пришлю к тебе Филина. С Косой

поговорит Кейп — но одни только морские демоны знают, станет ли Коса выполнять то, что ему

говорят.

— Станет. — Уверенно произнес кардинал. — Так или иначе.

Глава Ордена испытыюще посмотрел на Зингара, и выражение лица Магистра было при

этом не слишком довольным.

— Смотри, не переусердствуй.

— Не беспокойтесь, сир.

Тарго кинул, и Зингар покинул шатер. Лагерь энтикейцев располагался на краю

Иладейской равнины; руины Браша на севере красноречиво свидетельствовали о первой победе

завоевателей — пусть и добытой не оружием, а благодаря темной силам, с которой заключил

сделку король Энклед и которая теперь незримо сопровождала войска. О том, что власть над этой

силой была передана Магистру Полумесяца, Зингару рассказал Магистр его собственного Ордена

— однако, Зингар испытывал сильные сомнения в том, что эта сила вообще кому-либо

подчинялась. Механически он дотронулся до левой руки пальцами правой, отметив, как командор

Найк, беседовавший с двумя рыцарями у шатра, соседствовавшего с шатром Магистра, на

мгновение задержал взгляд на его руке — а затем вернулся к беседе. Найк носил на своем плече ту

же тварь, что и Зингар — и лишь богам тьмы было ведомо, сколько еще высших иерархов Ордена

были инициированы Гхадабайном. В Лилии и Полумесяце дела обстояли схожим образом —

Зингар уже встречался с кардиналами и командорами этих Орденов, помеченными тьмой.

Посвященные более низких ступеней носили в себе не змеенышей, а астральных червей,

связанных с родителем незримыми, но прочными узами.

Инициация Зингара состоялась в порту Терано, в ночь, что предшествовала отплытию. Он

лег спать, но вместо сна провалился словно в темную яму; и хотя его сознание странным образом

изменилось, он ясно осознавал происходящее. Тьма была живой, она дышала, говорила тысячами

голосов, ждала и манила. К Зингару пришло понимание того, что он стоит перед выбором,

который определит всю его дальнейшую судьбу. На одной чаше весов лежали сила, знания и

власть, на другой — страх, слабость и невежество: страх перешагнуть собственные границы и

взять больше, чем отведено обычному человеку; слабость, выдаваемая обществом за добродетель; и наконец, нежелание знать подлинную глубину мира — таинственную и ужасающую, полную

невообразимых кошмаров, невыносимых страстей и желаний, демонов и чудовищ, обитающих на

дне каждой души, потому что глубина и сущность каждой человеческой души едины с глубиной и

сутью Сальбравы. Правильный выбор был вполне очевиден; единственное, что побуждало Зингара

медлить в принятии решения — это мысль о том, что обещания тьмы ложны, что сила и власть, которые ему сулили, могут быть лишь приманкой для доверчивой души. Но вскоре пришла мысль

о том, что даже если это обман, то осуществлен он тем, кто, без всякого сомнения, имел силу и

власть, потому что обойти духовную защиту одного из высших иерархов Ордена, изменить его

сознание и дать ему то виденье и тот выбор, что были даны Зингару — все это мог бы проделать

далеко не рядовой демон. А если так, то разумнее было принять предлагаемый дар даже не смотря

на риск оказаться обманутым: в качестве добровольного союзника кардинал Ордена будет

полезнее, чем в качестве раба. И когда Зингар сделал выбор, в темноте появилась тень, и эта тень

надвинулась на него и поглотила; он ощутил жгучее прикосовение к левому предплечью, а затем

почувствовал, как зашевелилась змейка под его кожей, поднимаясь выше, к плечу — где и

замерла.

Позже он понял, что подобный дар предлагался Гхадабайном не всем, а лишь тем, кто по

свойствам своей души был склонен принять его. Случались и ошибки: Зингар слышал о смуте на

одном из кораблей Лилии, но подробностей так и не узнал: бунт был подавлен в самом начале, а

один из кардиналов Лилии пропал. Что-то во время плаванья произошло и с Магистром этого

Ордена: благородный и сильный духом воитель, всегда бывший для Изгнанных Орденов самим

образцом рыцарства, Тидольф Алкертур сделался вдруг безучастным ко всему происходящему,

отрешенным и безвольным. Он выполнял функции Магистра, отдавал все необходимые

распоряжения — но и только; он перестал реагировать на шутки и не поддерживал больше

досужих разговоров. В нем что-то сломалось, и там, где прежде горело сильное, яркое пламя, теперь была пустота. Встретившись, уже на берегу материка, с новым Тидольфом, Зингар подумал

о том, что его, вероятно, ждала бы такая же участь, вздумай он отвергнуть дар, предложенный

Гхадабайном.