Андрей Смирнов

их, отдаляясь от них, возвращалось в породивший их хаос, который, не переставая, создавал все

новые и новые формы. Находящиеся в центре пузырей ничем не отличались от всех прочих форм,

и   так   же   состояли   из   субстанции   Бреда,   и   менялись   медленнее   от   того,   что   были   почти

неподвижны — хотя казалось обитателям пузырей, что статичен и неподвижен окружающий их

мир, однако не было никакой разницы между пузырями и их обитателями, ибо обитатели были

всего   лишь   частью   пузырей,   только   более   неподвижной,   чем   все   остальное.   Пузыри   эти

вызывались к жизни фантазиями Владык Безумия, и были историями и отрывками историй, и

большими повествованиями, которые Владыки сочиняют без всякого смысла и без какой-либо для

себя выгоды. Часто страшны эти фантазии, иногда красивы, но всегда бессмысленны, ибо они —

лишь форма, которую по воле Владык принимает субстанция бреда.

Долго брел Мъяонель по этому Царству, входя в различные пузыри и говоря какие-то

слова, лишенные смысла, их обитателям, слушая их слова, и следуя дальше своей дорогой. Был он

в те минуты (часы? дни? года? вечности?) всесилен, ибо все Сущее стало его фантазией. Но что за

выгода повелевать фантазией? Для чего мстить врагам, если сами они, как и друзья, и союзники —

всего лишь порождения субстанции бреда, отражения твоей собственной воли?

Если   бы   не   сказал   он,   произнося   Слова   Силы,   что   потеряет   разум   лишь   на   время  —

навсегда бы остался Мъяонель в этом Царстве и вечно бродил бы по нему, создавая различные

пузыри или ломая, или изменяя, уже созданные. А так — прошло некоторое время, и покинула

Мъяонеля призванная им Сила. Вошел он в один из пузырей и стал частью его...

Увидел он тогда, что стоит на скале, и что простирается над ним бескрайнее голубое небо,

и что держит он в руках какую-то книгу. Однако не помнил Мъяонель, откуда у него эта книга.

Чувствовал   только,   что   книга   эта   —   предмет   Силы.   Еще   ощущал   он   сильную   слабость   и

головокружение, ибо покинула его Сила.

Посмотрел Мъяонель в небеса и сказал так:

— Редко обращаюсь я к вам, боги, но ныне — тысячу благодарений возношу вам. Не знаю

только,   за   что   благодарить   вас.   Ведь   никак   не   могли   вы   помочь   мне   выбраться   из   Царства

Безумия,   забыть  о  всесилии,   вспомнить   о  своих  прежних  целях  и  вернуться   к  своей  прежней

жизни. Изгнанные из мироздания вашим же собственным творением, вы и самим себе помочь не

способны. Однако, порядок вещей таков, что в случае неожиданной удачи многие насельники

Сущего полагают должным благодарить богов, и мне, едва сумевшему бежать из совершенного

хаоса, ценна любая видимость порядка, оттого и присоединяюсь я к бессмысленным славословиям

в ваш адрес.

Так произнес он свою богохульную молитву, но Небеса, впрочем, остались безучастны к

его речам. Передохнув, Мъяонель открыл книгу и стал читать ее.

Повествовалось   в   той   книге   о   различных   устойчивых   областях   на   границах   Сущего   и

Царства Безумия, и он некоторых существах, связанных с этими областями. Постоянно текли и

менялись знаки в той книге, но все же можно было понять их — по крайней мере, искусному магу,

ясновидцу или Обладающему Силой: понять не умом, но чувством, ощутить волю этих знаков, а

затем   попытаться   как-нибудь   истолковать   ее.   Что   до   Мъяонеля,   то   он   знал   этот   язык,   язык

безумия, куда как лучше всех прочих магов, ясновидцев и Обладающих Силой.

Не дала ему книга ни могущества, ни ответов на его вопросы относительно подлинной

природы Сил, ни великой мудрости — но только некоторые знания, из которых, впрочем, если

использовать их с умом, может быть, и можно было извлечь какую-нибудь пользу.

Весьма заинтересовали его области, описанные в книге, ибо он не только никогда не бывал

там прежде, но даже и не подозревал об их существовании. Однако до того, как отправляться в те

области, решил Мъяонель провести некоторое время в пределах Сущего, ибо от последней своей

прогулки по Царству Бреда получил он чрезвычайно много впечатлений. И от страха за свою душу

не спешил он повторять эту прогулку — опасаясь, и не без оснований, что в следующий раз может

уже и не вернуться обратно.

И   вот,   отправился   он   в   Хеллаэн,   к   некой   своей   знакомой,   колдунье   по   имени   Рола.

Радовался Мъяонель каждому своему шагу на этом пути, улыбался каждому встречному — так

незыблем и прочен казался ему это мир, и с каждым шагом Мъяонель укреплялся в ощущении его

незыблемости и неизменности, а воспоминания о Царстве Бреда тускнели и постепенно стирались

из его памяти.

Пришел он в дом, где жили Рола, Альверд и Диса, но не нашел там никого из них, и другие

люди жили в том доме. Спросил их Мъяонель о Роле, и получил такой ответ:

—  Могущественная   колдунья   Рола,   —   сказали   ему,   —   ведущая,   как   говорят,   свое

происхождение от одного из Обладающих Силой, и давно состоящая в Совете Гильдии Магов

нашего города, давно уже не живет в этом доме. Обиталище ее — Башня Луча, каковую она