Андрей Смирнов

как единственный наследник, короновался. После того, как его власть укрепилась, и правители

почти всех городов присягнули ему в верности, Гюрза и Каскавелла отправились в обратный путь.

В лагере, разбитом близ Безумной Рощи, отыскали они Мъяонеля.

Спросил их Хозяин Безумной Рощи:

— Захватили ли вы колдовские цитадели, возвышающиеся на краю пустыни?

Сказал Лорд Гюрза:

—  Нет. Эти цитадели нам не опасны, ибо предназначены для ловли джиннов. Впрочем,

следует разрушить хотя бы несколько из них. Пусть Мирэн или еще кто-нибудь, чья мощь больше

нашей, отправится туда и сделает это, ибо заклятья, защищающие цитадели, сильны, и мы не

сумеем совладеть с ними быстро.

Услышав это, нахмурился Мъяонель, потому как этим «еще кем-нибудь» мог быть только

он, ибо среди его спутников Лорд Гюрза и Леди Каскавелла никому не уступали в могуществе, за

исключением его самого и Мирэна.

Сказал Мъяонель недовольно:

—  Где   же   вы   пропадали   столько   времени?   И   почему   теперь   хотите   переложить   вашу

работу на чужие плечи?

Сказала Леди Каскавелла:

—  Милорд,  целый  народ — народ джиннов — сделали  мы вашими  союзниками,  а  вы

порицаете   нас   за   потерю   времени   и   за   безделье!   Не   оправдывает   ли   бесчисленная   армия

могущественных духов, которые выступят вместе с вами против Совета Лордов, нескольких дней

нашей задержки?

И не нашел Лорд Мъяонель ничего, что можно было бы возразить на слова этой женщины.

ЖАТВА НЕНАВИСТИ

(история двадцать шестая)

Вскоре   после   возвращения   из   Медного   Замка,   Мъяонель   обратился   к   Яскайлегу   и

Кемерлину, сказав:

— Я должен провести одну магическую процедуру, и хочу, чтобы вы помогали мне.

— Что нам надлежит сделать? — Спросили дроу.

—  Прежде всего вам надлежит отправиться вместе со мной в сердце Безумной Рощи, —

ответил Владыка Бреда.

Так они и поступили. Роща открыла потайные пути перед своим повелителем, и вскоре они

оказались   в   ее   центре,   на   высоком   холме   перед   сумрачным   замком.   А   следует   сказать,   что,

восстановив Рощу, Мъяонель вскоре после того создал себе замок, вызвав из податливой материи

Бреда разжиженный камень и придав ему желаемую форму, а потом убрав из этого камня все

свойства, делающие его жидким.

Вокруг пришедших на холм колыхались бесцветно-черные деревья, и движения их были

подобны   движению   пламени.   Сила   ощущалась   здесь   повсюду,   и   эта   Сила   пульсировала   —

безумием, пением, неотвратимым ритмом проникая в разумы Яскайлега и Кемерлина, как бы они

не пытались оградиться от нее, не слышать музыки, проникающей в Сущее из Царства Бреда, не

ощущать тяжелого дыхания этого Царства. Руководствуясь какими-то своими причинами (если у

его действий вообще были какие-то причины — а в этом в разное время сомневались многие,

общавшиеся с ним), на этот раз Мъяонель не защитил своих спутников, как то бывало обычно,

когда он хотел взять кого-нибудь в свой замок, от пагубного воздействия Силы. И окажись в

сердцевине Безумной Рощи какие-либо иные существа, не столь искушенные в волшебстве, как

дроу — без труда царившая здесь Сила смогла бы найти путь в их умы и души, и изменила бы их

так, как изменяла все, с чем соприкасалась. Но дроу — сами великие мастера чар и магии, и на

пути   Безумия   они   возводили   искусные   барьеры,   а   когда   барьеры   рушились,   у   Яскайлега   и

Кемерлина уже были готовы новые охранные оболочки.

Так стояли они некоторое время, не шевелясь, ограждая себя от влияния Силы и ждали,

когда Лорд нарушит молчание.

Наконец, Мъяонель заговорил.

—  Когда я в первый раз поселился в Эссенлере, — сказал он, — некоторое время Совет

Лордов   ничего   не   знал   о   моем   появлении.   Так   же   и   я   ничего   не   знал   о   нем.   Увидев,   сколь

благодатна эта земля и сколь многое волшебство еще таится в ней — волшебство, которое можно

извлечь и пробудить, и использовать для своих целей — я захотел совершить одно дело, мысли о

котором посещали меня уже давно, за многие столетья до того, как я стал Обладающим. Я пришел

в одно поселение, где обитали темные альвы, и предложил им переселиться сюда. Посредством

волшебного искусства ванов, своей Силы и магии, таящейся в новом мире я хотел сотворить новое

Целое для народа дроу. Некоторые из ваших поверили мне и приняли мое приглашение. Но моя

попытка провалилась. Не знаю, достало ли бы моего магического искусства для подобной работы,

так как работу эту завершить мне не дали. Уничтожив меня, мои враги уничтожили и Рощу, и

всех, кто населял ее. Но я солгал бы, сказав, что на этом пути не добился совершенно никаких

результатов. Кое-чего я все-таки достиг — хотя и не совсем того, чего желал достичь в самом

начале.   Определенным   образом   я   соединил   духовную   сущность   ваших   родичей   с   одним   из

аспектов своей Силы…

— Ты изменил их? — Быстро спросил Кемерлин. В глазах Яскайлега был не гнев — только

леденящий холод.

— Нет, — качнул головой Мъяонель, — я не менял их волю. Ты ошибаешься, о Кемерлин-