Андрей Смирнов

ибо   не   была   сведуща   в   колдовстве   Безумия.   Однако,   если   прежде   она   подозревала,   что   все

поведение Мъяонеля — лишь ловкий трюк, то теперь была вынуждена признать, что он и в самом

деле непричастен к гибели этого леса. Ибо она увидела рядом Силу Мъяонеля и Силу, которая

поселилась в лесу: они были похожи, но и только.

— Что это, милорд? — Спросила Хозяйка Деревьев.

Сказал Мъяонель:

— К сожалению, именно то, чего я опасался.

Затем он добавил:

—  Позвольте,   я   расскажу   вам   кое-что.   Из   некой   книги,   повествующей   о   различных

областях Царства Безумия, узнал я об узнике, содержащемся в одной из таких областей. Его титул

—   Повелитель   Порчи,   а   имя   —   Мирэн.   Я   освободил   его   и   вынудил   на   время   стать   моим

союзником; позже, в последней битве, Келесайн Майтхагел убил его. Однако в Книге Безумия

говорилось, что каким бы образом не убивали прежде Мирэна, всегда вновь возрождался он через

довольно-таки непродолжительное время и очень быстро входил в полную Силу. Даже для того,

чтобы изгнать его из пределов Сущего, его прежним врагам пришлось уничтожить Земли, где

обитал он.

— Так это ваш союзник? — Облегченно вздохнула Астана. — В таком случае прикажите

ему убраться отсюда, да поскорее!

—  Боюсь, все не так просто, миледи, — сказал Мъяонель. — Мирэн не станет слушать

меня. Как и я, он — из числа Владык Безумия, однако он, в отличие от меня, полагает, что разум

— плохое подспорье в наших делах и оттого избегает пользоваться им. Я вынудил его принять

упорядоченную форму и действовать согласно моим интересам, но ныне Мирэн освобожден от

всех цепей. Ибо наш договор ограничивался временем, пока длится война, а она завершена и мир

скреплен клятвой.

— Значит, следует изгнать его, — сказала Астана.

— Вы хотите разрушить Эссенлер? — Спросил ее Мъяонель. — Это единственный способ

изгнать его.

— Что же, вы предлагаете мне закрыть глаза на происходящее и смириться с потерей еще

одной части моих владений?

—  Нет,   миледи.   Ибо   если   мы   просто   уйдем   прочь,   забыв   о   Мирэне,   он   станет

распространяться до тех пор, пока не поглотит все Рассветные Земли, и все, что есть в них, и всех

Обладающих. Ибо Мирэн — Порча, и он даже не утруждает себя тем, чтобы хотя бы казаться

имеющим разум. Ни изгнать, ни договориться с ним мы не можем. Убьем его — он возродится

снова.

— Будь ты проклят, — сказала тогда Астана. — Это ты привел его сюда и вверг нас в эту

беду! Как и в случае с клинком, поразившим Ангела-Стража, ты вновь создал нечто, с чем сам

совладать не в силах, но что грозит погубить многих.

Мъяонель же ответил на это:

—  Ваш упрек несправедлив. Что до клинка, то не менее меня виновен в создании его

Келесайн Майтхагел и другие, помогавшие ему. Если бы не их неумелая работа, другим бы был

результат моего волшебства. Что до Мирэна, то я надеялся, что в ходе войны никто не сумеет

убить   его.   Пока   длилась   война,   он   оставался   в   моем   подчинении,   а   ближе   к   ее   исходу   я

намеревался увести Мирэна из этого мира и прикончить его в каких-нибудь пустынных Землях,

или, может быть, в Преисподней — и пусть бы тогда Князья Ада раздумывали, как избавиться от

этой напасти!

—  Но вышло иначе, — сказала Астана. — И, похоже, раздумывать придется нам, а не

Адским Князьям.

—  Раздумывать?!   —   Переспросил   Мъяонель.   —   Нет,   только   не   это!   От   этого

мыслительные части, помещающиеся у меня в черепе, начинают шевелиться и кусать друг друга.

Лучше уж…

Астана с опаской посмотрела на него, как на сумасшедшего.

Впрочем, он и был сумасшедшим.

—   …Лучше   уж,   —   продолжал   Мъяонель,   —   немедленно   привести   в   действие   тот

блестящий, гениальный, превосходнейший план, который только что пришел ко мне в голову.

— Что же это за план?

— Мы не станем ни изгонять, ни убивать Мирэна. Мы воспользуемся тем, что он отвергает

разум и обманем его. Пока еще здесь собрана не вся его Сила; мы остановим ее на этом уровне и

запрем Порчу, пока еще не имеющую какого бы то ни было олицетворения, в пределах этого леса.

Наша магия противоположна, миледи, и вместе мы сможем сотворить заклятье, которое совместит

в себе наиболее сильные стороны нашего колдовства.

—  Я   все   еще   не   понимаю,   милорд,   —   сказала   Леди   Астана,   —   каким   образом   вы

собираетесь осуществить это и какой видите мою роль.

Сказал Мъяонель:

—  Хотя Мирэн и Владыка Бреда, но, проявляясь в Сущем, он вынужден до известной

степени   подчиняться   законам   Сущего   —   по   крайней   мере,   до   тех   пор,   пока   не   наберется

достаточно   силы,   чтобы   преодолеть   эти   законы.   Когда   у   Мирэна   есть   выбор,   какую   из

предложенных вещей проглотить в первую очередь, он выбирает ту, которую проглотить легче

всего, и, усилившись, принимается за следующую. Поэтому мы предложим ему пищу, и пищи

этой всегда будет в изобилии вокруг него, и получить ее будет легче легкого.

Сказала Астана:

—  Что же, вы предлагаете откармливать его «на убой»? Но что это даст? Мирэн быстро

усилится и поглотит и нас с вами, и весь этот мир.