Андрей Смирнов

со многими гранями, и, повернув его, оказался в покоях Лорда Зерема. Зерем приветствовал его и

предложил разделить с ним ужин.

—  Я не голоден, — отвечал Повелитель Драгоценностей. — И прежде всего желал бы

узнать, ради какого дела ты пригласил меня.

—  Что же, — пожал плечами Повелитель Бестий, — если ты настаиваешь, мы можем

приступить к нему сразу.

При этих словах, согласно его безмолвному приказу, распахнулись двери в другую залу.

Ягани вышла к ним. Повинуясь движению ее руки, появилось пламя и обрушилось на Алгарсэна.

Не шевельнулся тот, не дрогнул и не сказал ничего — но вдруг оказался словно внутри большого

радужного кристалла, и пламя бессильно было повредить ему.

—  Так-то ты встречаешь гостей, Зерем? — С презрением бросил Алгарсэн. — Завтра на

Совете всем станет известно о вашей низости.

С этими словами он поднял кристалл для перемещений и собрался повернуть его, но Зерем

поднял руку и бросил в него нечто, подобное черной молнии. В воздухе молния превратилась в

бестию и вонзилась в кристалл, окружавший Алгарсэна. Возможно, ей и не удалось бы расколоть

его, если бы в этот же миг Ягани не ударила Повелителя Драгоценностей всей своей Силой. Не

выдержав жара и острого, как игла, прикосновения твари, защитная оболочка рассыпалась, а тварь

вцепилась в камень для перемещений и, выхватив его из рук Алгарсэна, уволокла в дальнюю часть

комнаты. Тогда Повелитель Драгоценностей возвел вокруг себя новую оболочку,  и так сказал

Зерему:

— Горька будет твоя участь и много раз пожалеешь ты о том, что сделал.

Сказав это, он достал из мешочка один из своих камней и бросил его в Повелителя Бестий.

Тотчас  же  вокруг последнего возникла   оболочка,  схожая  по  виду с  той,  что окружала  самого

Алгарсэна, но если Повелителя Драгоценностей она защищала, то Зерема сковала лучше всяких

цепей — словно в сердцевине огромного бриллианта очутился он и не был в силах ни пошевелить

рукой, ни моргнуть, ни воспользоваться своей Силой.

— Ты будешь следующей, — пообещал Алгарсэн Ягани, однако в это же время Огненная

Танцовщица расколола его вторую оболочку, и ему пришлось возводить новую, забыв на время о

словах и обещаниях. И вот, бросил Алгарсэн в Ягани алмазное копье, но Ягани начала колдовской

танец и легко отвела его от себя.

Сказала Огненная Танцовщица Слова Силы:

—  Мир — это огонь, и все различия в нем проистекают от различных видов пламени и

различной   концентрации   их   в   том   или   ином   предмете   или   месте.   Мир   —   это   движение,   а

движение это — танец. Все подвластно движению, ведь нет ничего неподвижного, и даже камни и

кристаллы танцуют, хотя и много медленнее, чем иные существа и предметы.

Сказал Повелитель Драгоценностей Слова Силы:

— Мир — это кристалл. Он неизменен. Все видимые движения и превращения — не более

чем блеск этого кристалла, суть же его неподвижна и нетленна. Нет времени, есть вечность, нет

танца — есть постижение, нет слов — есть только молчание.

Разбились   Слова   Силы,   сказанные   ими,   и   не   один   из   Обладающих   не   получил

преимущества.   Тогда   обрушила   Ягани   на   Алгарсэна   сильнейший   жар,   превративший   в   пепел

большую часть замка Зерема, но Алгарсэн в том огне сам стал подобен драгоценности — жар

разрушил его, но и создал вновь, подобно тому, как рождается алмаз из графита. Достал он тогда

из кошеля рубин, и сказал:

— В сем предмете я заключаю твою магию, и оставляю себе, как одно из своих сокровищ.

Но Ягани разбила оковы, которые он думал наложить на нее, и рубин раскололся в руках

Алгарсэна.

—  Ты плохой танцор, — сказала она ему. — А ведь у Огненного Океана придется тебе

отныне обучаться этому искусству.

С этими словами она бросила его в Огненный Океан, и Алгарсэн не нашел ничего, что

можно   было   бы   противопоставить   его   мощи.   Все   его   инструменты   сгорели,   а   сам   он,   чтобы

избежать гибели, снова был вынужден прибегнуть к перерождению, но, сгорев и возникнув вновь,

понял он, что в этом месте перерождения его будут длиться вечно. Тогда, чтобы избежать гибели,

он обратился к колдовской сердцевине Эссенлера, которая с недавних пор подчинялась ему, и стал

управлять магией Ягани как одной из граней этого великого кристалла. Так он отыскал выход из

Огненного  Океана   и  вернулся   к  замку  Зерема   для   того,   чтобы  покончить  со  своими  врагами.

Теперь, какие бы заклятья не использовала Ягани, она ничем не могла повредить ему. Алгарсэн же

немедленно заточил ее в кристалл, подобный тому, в котором пребывал Повелитель Бестий, и,

войдя в их мысли, сказал им обоим:

—  Глупцы! Как вы осмелились выступить против меня? Ведь даже подозревая, что я —

тот, кто овладел сутью волшебства Эссенлера (а я не вижу иной причины для вашего нападения),

как вы могли надеяться одолеть меня? Я надеялся, что ты, Зерем, добровольно примешь мою

сторону, но оказалось, что ты — дурак, а дураки не нужны мне. Даже и твоя смерть, женщина-

воин, будет более легкой, чем смерть этого предателя.

— Посмотри на небо, — безмолвно ответил ему Зерем. — Может быть, ты и овладел сутью