Андрей Смирнов

Повелитель   Гибели,   Гйосмед,   Вдыхающий   Страх,   Даиндар,   Повелитель   Боли,   и   еще   многие,

имена и титулы которых устрашают смертных.

Четвертый род — это Владыки Пределов. Тела их — пустота, и души их — неизбывный

голод. Великая удача для всех, что не умеют они, в силу своей природы, сами творить волшебные

дороги и странствовать между мирами, иначе жестокую войну принесли бы они во все Земли.

Пятый   род   —   это   Владыки   Чар.   Немногое   о   них   известно.   Невелико   число   их,   но

могущественно их волшебное искусство. Так, Шаркэль — ученик и вассал одного из них. Имя его

учителя — Иланэр, Повелитель Снов. Также и Ирвейг, Повелитель Теней, некогда был учеником

другого Владыки Чар — и хотя учитель Ирвейга давным-давно убит и деяния его забыты, тебе

следует   знать,   что   некогда   его   магии   опасались   даже   боги.   Повелителем   Обратного   Мира

называли его. Однако не все Владыки Чар столь сильны. К числу слабейших из них принадлежала

Гветхинг, Повелительница Глупости. Леонардо, Повелитель Зла, также числится среди Владык

Чар, хотя и имеет, среди прочих своих владений, некоторые из областей Преисподней.

— Каков же шестой род? — Спросил Навранд.

—  Владыки Безумия. Обиталище их — Царство Бреда. Неописуемо оно и изменчиво и

более всего подобно ожившему кошмарному сну, но даже и такое сравнение недостаточно, чтобы

описать его. Сила обитателей тех областей столь же странна, как Сила Властителей Чар, и столь

же разрушительна,  как Сила Владык Пределов.  Но, по счастью,  редко они покидают Царство

Бреда и посещают Сущее, хотя всегда, когда приходят, гибель и безумие следуют по пятам за

ними. А не интересуются Сущим они от того, что считают Земли всего лишь старыми своими

мечтаниями, которые давным-давно наскучили им.

На сем я завершаю рассказ о Владыках. Говорил же тебе я о них для того, чтобы ты знал —

приняв чужую Силу и соединив ее со своей, ты никогда не станешь одним из Владык и вряд ли

прославишься в будущем, как искусный волшебник. Впрочем, если ты откажешься от этого пути,

это еще не будет означать, что ты станешь Владыкой или возвысишься в волшебстве более, чем

Гветхинг,   которую,   говорят,   убил   заколдованным   мечом   какой-то   мальчишка.   Все   зависит   от

твоего собственного таланта. Если ты полагаешь, что он велик, и великое будущее ждет тебя —

откажись от Силы Алгарсэна. Если полагаешь, что твой талант мал — прими ее.

— Каков же, по-твоему, мой талант, учитель?

—  Невелик,   по   моему   мнению,   —   отвечал   Келесайн.   —   Ибо   слишком   во   многом   ты

безоговорочно веришь мне. Даже и сейчас ты незаметно пытаешься испросить у меня совета, и

боишься выбирать самостоятельно.

—  Глупо было бы пренебрегать правдой, — сказал тогда Навранд. — Я слышал, что ты

приобрел свою Силу за одну ночь, когда тебе не было и тридцати лет, я же более семидесяти лет

хожу у тебя в учениках, и только теперь, по твоим словам, во мне начала пробуждаться Сила.

Поэтому я смирю свою гордость и возьму с собой драгоценности Алгарсэна. Я сотворю с ними

нечто   новое,   придам   им   некую   форму,   которая   заполняет   мое   воображение,   и   изменю   их

волшебство. А там — посмотрим, каковых высот в Искусстве я достигну и какую заслужу славу.

— Хорошо, — кивнул Келесайн. — Возьми тогда этот алмаз и отыщи ему место в своем

изделии. В одном этом алмазе Силы больше, чем во всем дворце Алгарсэна.

С   благодарностью   принял   Навранд   подарок   Келесайна.   Затем   он   собрал   многие   из

сокровищ Алгарсэна и предметы, в которые тот заключал свою Силу, и унес с собой. И вот, возвел

он башню в ничейных землях. Всю внутренность башни, не считая чердака и подвалов, занимала

одна-единственная высокая комната. Ту комнату украсил Навранд сокровищами, унесенными из

дворца, расположив их в особенном порядке и в определенной последовательности. И, повинуясь

его магии, изменили кристаллы свой вид — некоторые увеличились в размерах, некоторые — в

числе, а некоторые бесследно растворились в воздухе комнаты и в хрустальных зеркалах, которые

украшали стены. Из других кристаллов выросли высокие колонны, обвитые ветвями изумрудов и

тяжелые   от   веса   алмазов   и   рубинов,   что,   как   спелые   плоды,   покоились   на   этих   ветвях.

Прикоснулся Навранд к полу — темным янтарем стал пол башни. Бросил вокруг куски яшмы — и

вот,   среди   колон   поднялись   невысокие   плиты,   подобные   алтарям,   и   таили   в   себе   эти   плиты

немалую  волшебную силу,  а  самый большой  алтарь  появился  перед  Наврандом.  Бросил тогда

волшебник горсть аметистов — и вокруг алтаря появились высокие, острые многогранные иглы,

голубые и фиолетовые. Поднял руку к потолку — в хризолит невиданной величины превратился

потолок   залы.   Затем   смял   он   в   руке   топазы   и   развеял   в   воздухе   их   пыль:   загустел   воздух,

заполнился желтыми искрами и светом гаснущего солнца.

Совершив все это, достал он из кошеля алмаз, подаренный ему Келесайном, и поместил в

алмаз всю эту комнату, а вместе с ней — себя самого, стоящего в ее центре с алмазом в руке.