Андрей Смирнов

площадка…

— Может и так, но стража выставлена здесь не для того, чтобы воевать со всяким сбродом.

— Значит, мы — сброд? — Эдрик рассмеялся. — Кто же тогда вы, получающие

бессмертие из рук спесивых божков, утвердивших свои задницы на солнечных тронах? Давай

попробуем подобрать подходящее слово, чтобы как-то обозначить то место, которое вы занимаете

в существующей иерархии… Лизоблюды? Лакеи? Божественные шавки?..

— Еще одно слово… — процедил Фремберг

— Следи за собственной речью, — отрезал Эдрик. — И я не буду отвечать тебе в тон.

— Я могу уничтожить тебя.

— А я — тебя. Так быстро, что ты даже не успеешь применить ни одно из своих

заклинаний. Я мог бы убить тебя еще при самой первой встрече. Я не сделал этого только потому, что сквозь барьеры Башни не способен прорваться никто, даже я, и я не хотел сидеть в заточении

еще десять, или двадцать, или сто лет — до тех пор, пока не объявится новый хозяин. Свою работу

я выполнил, и больше я тебе ничем не обязан. Поэтому выбирай слова… когда говоришь с

равным.

Фремберг пожевал губами. Ему хотелось сию же секунду испепелить наглого мальчишку

за то, что тот так осмелился говорить — с кем? С ним, с бессмертным, стоящим лишь на одну

ступень ниже Князей Света и Тьмы. Подобные Эдрику стояли еще ниже, и должны были понимать

это… Но, похоже, эти анархисты из Школы Железного Листа не признавали никакой

субординации. Поигрывая жезлом, Фремберг понял, что никакого желания вступать в бой у него

нет. Это бессмысленно. Вдобавок, он не был уверен в победе. Ему очень не понравилось, как этот

меч рассекал его плетения.

Кроме того… это и в самом деле было не подходящее место для боя.

— Это не самое подходящее место для боя, — повторил Фремберг вслух свои мысли. —

Поэтому я сделаю вид, что не заметил твоего тона… на первый раз.

— И я. — По губам Эдрика пробежала усмешка. Он знал, что победил.

Фремберг проглотил и это.

— Демон, овладевший Ёнко, удрал от расплаты. — Произнес он. — И судя по всему, ты

вызвал его — или кого-то очень на него похожего — когда нашел книгу и прочел содержавшееся в

ней заклинание…

— Да, — кивнул Эдрик.

— И по его словам, — Фремберг махнул жезлом в сторону далекой темной точки, в

которую превратился Льюис Телмарид, — он смог победить ту пакость, которую ты вызвал? А ты

не думаешь, что демон мог просто вселиться в него? И затаиться где-нибудь внутри… до времени?

Эдрик покачал головой.

— Нет. Он не похож на одержимого. Я думал об этом… но твой тайвэ был такого же

мнения. Он сказал, что Льюис имеет совсем иной эфирный запах, чем Нарвериш в то утро… когда

он отправил тебе пустой конверт.

— Признаться, и мне он не показался одержимым, — признался Фремберг. — Никаких

двойных душ и прочей ерунды… Правда, его Келат напоминает, — бессмертный облизал губы,

пытаясь найти сравнение, — сферу со множеством наростов или каких-то опухолей…

— Он вобрал в себя куски от десятка или больше чужих Келат, — ответил Эдрик. — Судя

по его рассказу, они слились во что-то аморфное… но не до конца. Он наполовину безумен, это

чувствуется иногда… но обычно ему удается справиться со своим сумасшествием. Вообще, это

человек с поразительной — для смертного — волей и целеустремленностью. Полагаю, только

поэтому он и выжил… после того, что с ним сделали.

— А что с ним сделали?

Эдрик пренебрежительно махнул рукой.

— Какой-то демон едва не сожрал его душу. Собственно, он до сих пор на крючке. Боится,

что после смерти отправиться прямиком к нему на обед.

— Да, это бывает, — лицо Фремберга приняло снисходительное выражение. — Эти

смертные обожают залезать в задницы, из которых самостоятельно выбраться не могут. Зачем ты

ему помогаешь?

— Хочу посмотреть, как меняется природа.

125

— Ничего интересного. В конце пути появляется что-то вроде зеркала, в котором

отражается новая сущность. Прошедший мост протягивает руку к зеркалу и… начинается новая

жизнь. Отражение становится реальностью, а реальность — призраком.

— Смотря что считать реальностью… — Заметил Эдрик. — Только дурак станет называть

«реальностью» то, что они видят.

— Я говорил с точки зрения их восприятия, — объяснил Фремберг. — Для них «видимый

мир» — реальность. Им кажется, что что-то «по-настоящему» меняется, когда они становятся

демонами или людьми.

— А на самом деле… не меняется ничего? — Пробормотал Эдрик.

— Именно. Просто переходят в другую часть себя. Начинают собирать мир по-новому.

Прежняя природа перестает быть «активной», потенциал меняется. Но по сути — все тоже самое.

— Тем не менее, для них это может быть важно… иногда.

Фремберг кивнул.

— Я не против, пусть проходит. Может быть, это его излечит. Наверняка излечит. Там

внутри святилище, — он неожиданно показал на Слепую Гору. — Не знаю, стоит ли тебе заходить

внутрь. Просто предупреди его, что там маленький храм. При некоторой удаче, можно пообщаться

с любым из властителей Верхних и Нижних Миров. Оттуда молитвы долетают до них быстрей,

чем из любого другого места. Если есть желание и есть что сказать, конечно. Я бы не советовал

злоупотреблять этой возможностью даже ему, хотя, возможно, после перевоплощения в демона