Андрей Смирнов

— Да, — кивнул Аронгобан. — Ваше прибытие лишний раз подтверждает, что эта версия

— между прочим, весьма правдоподобная — неверна. Если за смертью Маскриба стоял Фремберг,

зачем ему расследование?.. Вот только два месяца назад я этого не знал. И поэтому не стал

прилагать больших усилий к тому, чтобы обнаружить Нарвериша. Конечно, как городской

чародей, я обязан следить за порядком в Рендексе, но я еще не настолько выжил из ума, чтобы

переходить дорогу бессмертному.

— Значит, до моего появления вы были убеждены в том, что Фремберг сам же и

организовал убийство…

— Нет, вы меня не поняли. Я ни в чем не был уверен. Но я не мог не учитывать и такую

возможность. Я отправил письмо Фрембергу, где подробно излагал все обстоятельства дела. Через

две недели — очевидно, сразу после получения письма — он навестил меня. Появился прямо в

доме, миновав все защитные чары, которыми окружено мое скромное жилище… Он был

встревожен и разозлен. Ничего нового я сообщить ему не мог. Он же сказал, что обязательно

разберется с этим делом, но не сейчас — кажется, он был чем-то занят.

— И больше не появлялся?

— Нет. И не давал о себе знать. До вашего прибытия.

— Ясно. По поводу Ёнко Нарвериша вам больше ничего не удалось выяснить?

— Увы. Когда появился Фремберг, уже поздно было его выслеживать.

— А где он жил?

— За Малой рыночной площадью, в гостинице «Ослиный хвост».

— Ну и названьице… — Хмыкнул Эдрик.

— Да нет, вполне себе приличная гостиница. У них над входом когда-то была фигурная

вывеска, изображавшая некое фантастическое существо. Потом вывеску сломали, остался только

хвост. Непонятно чей, но похож на ослиный. Отсюда и название.

— Вывеску не могли новую повесить?

— Могли. И повесили. Но название уже закрепилось.

— Хм… Ёнко уехал в тот же самый день, когда погиб Маскриб?

— Да. Сразу после того, как побывал в его доме.

Эдрик задумался.

— Есть еще что-то, что вы хотели бы рассказать мне по этому делу?..

— Пожалуй, нет.

— Мне будет открыт доступ в княжескую библиотеку?

— Конечно, конечно...

Надраенный до зеркального блеска паркет слегка поскрипывал под сапогами Эдрика. Его

проводник, молоденький паж, скользил по полу совершенно бесшумно.

Княжеская библиотека впечатлила Эдрика: огромный светлый зал с двумя десятка

высоченных стеллажей, заполненных свитками и книгами. Столы, стулья, подставки для

пергамента… В углу, нахохлившись, сидел сутулый человек в рясе гешского жреца и кисточкой

для письма что-то старательно выводил на листе мягкой бумаги.

— Где он работал? — Посмотрев по сторонам, вполголоса спросил Эдрик.

Паж кивнул на столик, диаметрально противоположный тому, что занимал

священнослужитель:

— Обычно — вот здесь. Если, конечно, не сидел в книгохранилище.

— Где это?

— Внизу, в подвале… Здесь, наверху, находятся только самые лучшие книги — по

большей части те, что были собраны князем Арзеришем и его семьей. Внизу — те, что достались

39

нам от предыдущего правителя, — паж поджал губы: о «предыдущем правителе» он явно

придерживался невысокого мнения.

— Книги-то в чем провинились? — Хмыкнул Эдрик.

— Простите?..

— Сменилась власть, но книги зачем в подвал относить?

— Как раз наоборот. При предыдущем, малообразованном князе, предпочитавшем гулянки

и кутежи наукам и искусствам вся литература, до того собираемая родом Эс-Телэ в течении трех

столетий, была варварски снесена в подвал, как явление вредное и много места занимающее…

— Да ну? — Эдрик улыбнулся еще шире. Напыщенная, «ученая» манера, в которой

старался говорить юноша, его изрядно позабавила.

— Да-да, именно так. И только с возвращением законной династии свет разума вновь

воссиял в этих стенах. К сожалению только, многие книги отсырели и успели испортиться — и

потому, хотя библиотеке и было возвращено ее законное место, заполнять ее приходится

постепенно, реставрируя или даже переписывая заново те книги и свитки, что достались нам в

наследство от…

— Ладно-ладно, — оборвал Эдрик распевшегося юношу. — Я понял. Покажи теперь, где

этот подвал — и можешь быть свободен.

В подвале «литературы» обнаружилось еще больше, чем наверху: несколько комнат было

забито ею под завязку. Здесь же постоянно трудилось несколько переписчиков и переплетчиков, однако, хотя за минувшие годы они и успели обогатить княжескую библиотеку тремя-четырьмя

сотнями перелицованных — или переписанных заново — томов, работы при таких темпах им

должно было хватить еще на несколько десятилетий. Переписчики, даже в ущерб собственному

зрению, предпочитали работать в подвале ввиду отсутствия здесь какого бы то ни было начальства

— в то время как библиотеку в любую минуту мог посетить князь или кто-нибудь из его

сановников: пришлось бы вскакивать, кланяться, отчитываться о проделанной работе и прочее в

том же духе. Переписчики предпочитали подвальную тишину всей этой суете. К появлению

Эдрика отнеслись настороженно и постарались отвязаться от него как можно быстрее; на вопросы

относительно Маскриба едва ли не хором ответили, что сей господин знакомств ни с кем не водил, сидел за своим столиком, работал увлеченно, однако с окружающими результатами своих трудов