Андрей Смирнов

из переполненных книжных шкафов. На человека, относящегося к хозяину кабинета с опаской или

даже настроенного враждебно, чары комнаты производили расслабляющее, успокаивающее

воздействие, заставляя его, даже против воли, общаться в дружеском, непринужденном тоне,

выбалтывая по ходу то, о чем говорить пришелец изначально вовсе не собирался. На самого

Лассура, а так же на безусловно преданных ему людей, кабинет производил иное действие: здесь

работалось лучше и комфортнее, чем где-либо еще в Витхаллаберском княжестве, совершенное

устранение тревог и беспокойств внешнего мира способствовало скорейшему сосредоточению

мысли на исследуемом предмете. Толстые стены и тройной ряд оконных стекол создавали в

помещении совершенно изумительную звукоизоляцию.

Но гость, навестивший сегодня капитана стражи, остался, похоже, равнодушен к убранству

кабинета. Гость — мужчина высокого роста, одетый богато, как и подобает благородному

человеку. Сильное гибкое тело, выдающее умелого воина и танцора. Прямой взгляд, уверенность

и непринужденность. Чтобы завершить образ дворянина, ходящего в фаворитах Витхаллаберского

князя, не хватало только одной мелочи — оружия. Да, клинка у него не было. Конечно, отсутствие

клинка в ножнах на поясе гостя именно здесь и сейчас могло оказаться странной случайностью, но

не похоже было, чтобы он вообще его носил. Гость не казался человеком, ощущающим себя

«голым» без оружия — а для дворянина это, как минимум, странно. Впрочем, гость вообще

переставал казаться обычным человеком, стоило только заглянуть ему в глаза. В спокойные и

немного скучающие желтые глаза с вертикальными кошачьими зрачками.

Лассур Эридельт не стал предлагать Гилькару эс-Салькиру (именно так звали гостя) ни

пищи, ни вина. Не потому, что капитан стражи считал ниже своего достоинства разделить с ним

трапезу. Напротив. Гилькар принадлежал к числу тех немногих, чью дружбу Лассур Эридельт

заполучить бы хотел, но по каким-то причинам не мог или еще не успел это сделать. Однако, он

достаточно хорошо знал своего гостя, чтобы не оскорблять его предложением отведать жареного

мяса. Вино Гилькар, может быть, и выпьет — из вежливости. Так же, как из вежливости вертит в

руках полупустой кубок на княжеских пирах. Но вино — не способ установить с ним

доверительные отношения. Вино — это то, что он, так уж и быть, готов  перетерпеть. И делает это

только в силу того, что официально Лассур Эридельт считался (после самого князя) его прямым

начальником. Хотя и прекрасно осознает всю относительность и условность своей власти…

Но сегодня он позвал Гилькара как раз для того, чтобы этой властью воспользоваться.

Использовать занимаемую должность для того, чтобы распорядиться временем и силами этого…

этого существа.

Не раздражая оборотня ни суетливостью, ни лишней болтовней, Лассур Эридельт

протянул ему несколько листов бумаги.

— Читать сейчас? — Гость вопросительно посмотрел на Лассура.

— Хотя бы просмотри.

Гилькар пробежал взглядом записи. Лассур исподтишка наблюдал за его лицом. Никаких

изменений. Спустя минуту гость оторвался от чтения. Все так же — сочетая внимание и

равнодушие — взглянул на хозяина кабинета.

— По этому делу есть еще кое-какие сведения, — Лассур дотронулся до кожаного тубуса,

полученного несколько дней тому назад. Но открывать его не стал. — Прислали недавно из

Алмазных Княжеств.

— Когда он уже прошел? — Уточнил гость.

Лассур кивнул.

— Да. Но они бы и не успели раньше. Послание шло за ним по пятам. А он не медлил.

— Установили, кто это? — Лениво спросил Гилькар.

Лассур опять кивнул.

43

— Колдун. Достаточно известный на юге, особенно в связи с прошлой войной. Ну, с

этой… с кочевниками.

— Да, я слышал.

— Северянин по происхождению… он, похоже, довольно долго жил в Княжествах. При

отражении нашествия даже стал у них там кем-то вроде местного героя, — хмыкнул Лассур.

Нынешние «подвиги» этого «героя» ничего, кроме омерзения, у него не вызывали. — Но сразу

после войны пропал на несколько лет. И теперь вот объявился.

— И что произошло?

— Судя по всему, он спятил. О подробностях мои… ммм… коллеги не сообщают,

вероятно, они им самим неизвестны, но суть в том, что теперь этот господин либо сошел с ума, либо стал одержимым, либо то и другое сразу. Он оставил за собой длинный кровавый след еще в

княжествах и на Азеритских равнинах. Его пытались достать. Ничем хорошим для

преследователей это не закончилось. Когда неуспех погони стал очевидным, они состряпали это

письмишко, — Лассур похлопал по тубусу. — Умывают руки и извещают нас, какой «подарок»

прибыл к нам с юга.

Гилькар негромко вздохнул. Он уже понял, зачем его пригласили.

— И у нас он, значит, продолжил свои безобразия?

— Именно. — Лассур показал глазами на бумажные листы в руках оборотня. — Прежде

других поступило сообщение о шлюхе, которую он… — Лассур помедлил, размышляя, какое

слово лучше подобрать для описания того, что было проделано с уличной танцовщицей. — …

которую он  выпил сразу после того, как объявился у нас. Потом стали поступать сообщения о

других случаях. Кое-что произошло еще на перевале… и новые жертвы, когда он уже ушел из