Андрей Столяров

Возможно, я резковат. Я даже слышу, что в тоне моем проскальзывают истерические обертоны. Но я ничего не могу с со­бой сделать, около тех же шести — или, может, чуть больше — часов назад в эфире прозвучало официальное сообщение: арконцы при­нимают ультиматум экстремистов «Кагонда Ману», просят остановить казни, берут на себя обяза­тель­ство свернуть свою мис­сию на Земле в ближай­шие трое суток. На мой взгляд, это позорная капитуляция: при всей их технике, при всех их психогенных возможностях арконцы, если бы за это взялись, вполне могли бы и обнаружить убежища террористов, и ликвидировать их, и освободить за­ложников, и сделать это практически без потерь. Принципом невмешательства в земные де­ла можно было бы временно пренебречь: никто бы их за это не осудил. А так по­лу­чается черт-те что: явились нежданно-негаданно, развороши­ли человеческий муравейник, и бросили все как есть — с последствиями справляйтесь сами.

Виллем со мной частично согласен. По аналитической прикидке арконцев, ве­роятность глобального апокалипсиса в процессе Контакта возросла на восемь — десять процентов.

— Мы тут явно ошиблись, — говорит он. — Мы рассчитывали совсем на другой результат. Предполагалось, что в итоге Контакта земляне почувствуют общечеловеческое единство, и катализато­ром этого процесса послужит сравнение вашего общества с на­шим, то есть принципиально иным. Мы рассчитывали, что воз­растут солидарность и гостевая толерантность землян. Мы на­деялись, что эволюционная перспектива позволит вам по-но­вому оценить ваш собственный мир. Но это­го по­чему-то не произошло. Случилось скорей обратное: рас­пад мира Земли на враждующие между собой локальности или, как у вас говорят, «война всех против всех». Совершенно непред­виденный нами эффект. По-видимому, какие-то компоненты цивилизационной психодинамики мы не учли.

Он делает мучительный вдох.

— Ультиматум, который нам предъявили, это просто последняя капля, но она переполнила чашу сомнений. Добавлю, сомнений давних и очень тяжелых, которые подверглись тщательному анализу… В общем, мы пришли к выводу, что нам больше не следует оставаться здесь.

И далее, наверное, чтобы успокоить меня, Виллем высказывается в том духе, что все не так уж и без­надежно. Вполне вероят­но, что в ближайшее время про­явит себя феномен «отсро­ченных изменений». Сейчас, когда мы, земляне, стоим с арконцами буквально лицом к лицу, у нас пре­об­ладают эмоции, затмевающие любую трезвую мысль. «Они — чужие» — вот главное содержание реакции человечества на Контакт. Однако как только арконский корабль уйдет, как толь­ко будет устранена «яв­ная и прямая угроза», будоражащая со­знание, экстраординарный всплеск этнической и социальной активности, несомненно, спадет. Исчезнет внешний побудитель его, зато нач­нется осознание общеземной идентичности, а это, возможно, в свою оче­редь, приведет к осознанию надвигающейся катастрофы.

— Возможно, у вас все и получится, — говорит Виллем. — Тем более что первые эмпаты среди землян уже появились. И количество их, несмотря на все трудности, будет постепенно рас­ти… — Он смотрит на меня фиолетовыми выпуклыми глазами, в которых поперечными бликами отражается свет. Я ничего не отвечаю ему. Он и так знает обо мне практически все. — Повторю еще раз: мы спасаем не отдельных людей, не народы, не го­сударства и даже не уникальную земную цивилизацию. Мы спасаем человека как вид, хомо сапиенс, разум, отличный от на­шего, который непременно должен быть сохранен. Вы, конечно, можете нас об­винять, что мы принесли Земле множество бед, что мы вторглись на вашу планету, непрошеные и незваные, что мы переворошили всю вашу жизнь, не спрашивая, хотите вы этого или нет. Обвиняйте, пожалуйста, но поймите и нас. У че­ловека, который тонет в реке, захлебыва­ется, бьется в беспамятстве, не спрашивают, хочет ли он, чтобы его спасли. Его просто спасают, и все.

Он опускает серые пленочки век и некоторое время сидит, как будто впав в забытье. Затем с некоторой натугой приподнимает их, одновременно втягивая в себя воздух, пахнущий осенней листвой. И я думаю, что, по сути, он прав. В жестоком кризисе мы очутились еще до прихода арконцев. Я вспоминаю события недавних лет: безумное восстание предместий в Париже… ошеломляющий бунт в Лондоне: толпы носятся по улицам с криками: «Справедливости!.. Справедливости!»… восста­ние анар­хистов в Греции… восстание «желтых жилетов», рас­полз­шееся из Франции по всей Цен­тральной Европе… Арабская весна… рус­ская весна, закон­чившаяся присоединением Крыма… междоусобная бойня, охва­тившая чуть ли не весь Большой Ближний Восток… параноидальный конфликт между Западом и Россией…