Анекдоты и предания о Петре Великом

— Я лучше оставлю туркамъ землю, простирающуюся до Курска, уступивъ оную: надежда мн остается снова ее возвратить; но нарушеніе даннаго слова невозвратно. Я не могу онаго преступить и предать князя, оставившаго свои владнія изъ любви ко мн. Мы ничего не имемъ собственнаго, кром чести. Отступить отъ нея — значитъ перестать быть государемъ.

Получивъ такой ршительный отвтъ, визирь не настаивалъ боле на этомъ условіи.

Кантемиръ навсегда покинулъ родину и перехалъ жить въ Россію. Сынъ его, Антіохъ Кантемиръ, былъ извстнымъ русскимъ писателемъ, «Сатиры» котораго до сихъ поръ служатъ предметомъ изученія на урокахъ словесности.

XXIII. Петръ, обвиненный рижскимъ магистратомъ.

18 ноября 1711 года Петръ впервые постилъ завоеванную у шведовъ Ригу. Онъ пробылъ здсь до 7 декабря и это время посвятилъ устройству порядка новыхъ своихъ подданныхъ. Генералъ-фельдмаршаловъ графа Шереметева и князя Меншикова, благодаря соединеннымъ дйствіямъ которыхъ и была взята Рига, тогда же наградилъ онъ пожалованіемъ не малаго числа гаковъ (земельныхъ участковъ) въ завоеванной земл.

Одинъ изъ гаковъ, доставшійся князю Меншикову, принадлежалъ рижскому гражданину, который не зналъ за собою никакой вины. Онъ ршился пойти къ своему новому государю и объяснилъ ему, что онъ ни въ чемъ передъ его величествомъ не провинился и, кажется, ни малйшей не подалъ причины къ его гнву, и потому не можетъ понять, за что родовой его гакъ у него отнятъ и отданъ князю Меншикову.

Государь терпливо его выслушалъ и сказалъ:

— Ежели ты правъ, то можешь принадлежащее теб отыскивать судомъ.

— Но на кого и гд я могу жаловаться?

— На Меншикова и въ здшней ратуш[20], — отвчалъ государь. — Если же дло это коснется и до меня, то и я долженъ буду отвтствовать: ибо кто находится здсь, то, кто бы онъ ни былъ, долженъ подлежать и законамъ здшнимъ.

Удивленный такимъ отвтомъ и не видя въ государ ни малйшаго гнва, гражданинъ спрашиваетъ:

— Итакъ, все милостивйшій государь, вы позволяете мн подать жалобу?

— Никто не можетъ отнять у тебя права защищать себя, — отвчаетъ Петръ.

Тогда гражданинъ, написавъ прошеніе на князя Меншикова, какъ на захватившаго силою наслдственный его гакъ, подаетъ это прошеніе въ ратушу. Но судьи не принимаютъ прошенія, объясняя, что гакъ пожалованъ князю по именному указу государя. «Слдовательно», заключили судьи, «жалоба твоя касается особы самого государя, а государя судить мы не можемъ».

Гражданина объявляетъ судьямъ, что онъ объяснялся съ самимъ царемъ и что его Величество приказалъ ему подать просьбу именно въ ратушу. Посл многихъ разсужденій прошеніе наконецъ было принято, разсмотрно членами магистрата, и найдено, что дйствительно гакъ принадлежитъ просителю и что въ указ, которымъ пожалованы князю Меншикову гаки, не только не объявлена вина просителя, но даже не упомянуто его имени. Вслдствіе этого одинъ изъ членовъ ратуши отправленъ къ его свтлости съ донесеніемъ, что подана на него просьба и что по здшнимъ законамъ долженъ онъ прійти въ ратушу и выслушать жалобу и судейскій приговоръ. Князь отвчаетъ на это, что гака онъ и не думалъ отнимать отъ просителя, а пожалованъ онъ ему государемъ.

Обо всемъ этомъ чрезъ члена ратуши доложено было Петру, и Петръ подтвердилъ справедливость отвта Меншикова.

— Такъ что же, ваше величество, приказать изволите? — спрашиваетъ присланный членъ.

— Длайте то, — отвчаетъ Петръ, — что законы ваши повелваютъ. И если гакъ тотъ дйствительно принадлежитъ просителю, то я долженъ быть отвтчикомъ.

— Въ такомъ случа, всемилостивйшій государь, должно будетъ вашему величеству самому пожаловать въ ратушу къ отвту.

— Хорошо, — сказалъ государь, — когда пришлете мн повстку, я буду.

Теперь судьи разсмотрли дло вновь и приговорили возвратить гакъ его законному владльцу. Государю послана повстка.

Въ назначенное время Петръ отправился въ ратушу. Члены магистрата встртили его у крыльца. Онъ вошелъ съ ними въ присутственную залу и приказалъ имъ ссть, а на особомъ стул и самъ слъ. Прочли ему дло и спросили, не иметъ ли онъ къ этому что-нибудь прибавить? И когда государь отвтилъ, что не иметъ, тогда прочтенъ былъ законъ, по которому повелвалось не быть въ палат при заключеніи дла ни просителю, ни отвтчику, — и Петръ вышелъ въ другую комнату. Въ отсутствіе его было сдлано окончательное заключеніе, и отвтчикъ обвиненъ. Опять позвали Петра въ присутствіе и прочли заключеніе.

Великій государь, выслушавъ приговоръ, поблагодарилъ судей за безпристрастіе, поцловалъ каждаго въ голову и сказалъ, что когда онъ самъ, государь ихъ, повинуется ихъ закону, то да не дерзнетъ никто противиться оному. Итакъ гакь былъ возвращенъ просителю.

Объ этомъ происшествіи Голиковъ слышалъ отъ своего товарища по торговл — купца Ивана Волкова, а Волкову разсказывалъ въ 1765 году самъ престарлый владлецъ гака, бывшій въ то время въ той же самой ратуш ратсгеромъ[21]; разсказывая, онъ не могъ удержаться отъ слезъ умиленія при воспоминаніи о справедливости, оказанной ему покойнымъ монархомъ.

XXIV. Катериненталь.