Анекдоты, или Веселые похождения старинных пошехонцев

Когда по нкоторымъ обстоятельствамъ, (сказываютъ все по несправедливымъ наговорамъ и наушничеству) старый ихъ Воевода Взятколюбъ отъ правительства смненъ былъ другимъ по прозванію Щукою; то сіи свтъ знающіе люди сочли за долгъ отдать поклонъ сему новому своему градоначальнику. Въ слдствіе чево собрались они въ самое укромное мстечко, а именно въ подовинникъ, чтобы никто не мшалъ думать крпкую думушку, какъ бы все это сдлать и лучше и прекрасне. Ибо имъ не хотлось, какъ говорится, на первой случай ударить себя лицомъ въ грязь. И такъ по долгомъ между собою совтованіи, прніи и небольшой схватк, наконецъ они положили для поздравленія отправить къ нему нсколькихъ депутатовъ, кои по лтамъ своимъ, разуму, опытности и знанію свтскаго обхожденія наиболе были уважаемы. — Хотя они и не отчаявались къ благородному сему гостю придти прямо, то есть, съ передняго крыльца; (ибо у Boeводъ для случая важивалось и заднее; однако, дабы изъявить ему ощутительне свое усердіе, они не хотли предстать предъ него съ пустыми руками. Новое затрудненіе! что принесть, не знаютъ: опять собираются въ угомонное мсто, засдаютъ, думаютъ, умудряются — Долго-ли, коротко-ли это продолжалось, намъ до того нтъ дла — хошь день другой и погадали, да ужъ за это и выдумали — бленькаго барашка въ бумажк? Скажетъ иной. Нтъ; для нихъ это яко не новое, плевъ, бездля. Крестамъ же да перстнямъ, какъ тогда важивалось, они справедливо предпочли то, что будетъ оныхъ похлбне и посытне. И такъ въ послднемъ ихъ засданіи опредлено было отъ всего міру поднести дары самые лакомые и дорогіе, а именно: горшокъ величиною съ добрую карчагу, что платье парятъ, соложенаго гршневаго теста, и еще живаго на тотъ случай къ счастію ихъ пойманнаго ворона, (не знаю, для забавы дтямъ воеводскимъ, или на жаркое) а сверхъ того столько невысиженныхъ курочекъ съ яичкомъ, птушковъ съ гребешкомъ, то есть: свжихъ яицъ, сколько было домовъ въ город. — Горшокъ съ тестомъ по праву старшинства взялся нести на голов Самъ, сирчь, Староста Непромахъ, лукошко съ яицами Выборной Угаръ, а ворона Соцкой Хватъ. За ними должна была слдовать вся отборная свита въ самомъ лучшемъ, какъ можно себ представить, снаряд и убранств. Вы увнчаніе же всего, уговорились они воеводу привтствовать слдующею рчью: 3дравствуй кормилецъ нашъ и съ "кормилицой и съ цецеревятками. — " Но дабы удобне привтствіе сіе заманить въ голову, и не ошибиться какъ нибудь во время говоренія, они взяли предосторожность раздробить его на три части. Староста по уговору ихъ долженъ былъ сказать начало привтствія: Здравствуй кормилецъ нашъ, Выборной посл него продолжать: и съ кормилицой, а Соцкой заключить: и съ цецеревятками. Дары изготовлены; привтствіе сочинено и выучено. И такъ большая половина дла сдлана — остается только сходить и отшаркать ногами. — Уже пвуны въ послдній разъ пропли по полуночи; уже густой дымъ изъ избъ валитъ столбами, разстилается и омрачаетъ небосклонъ Пошехонья. Предзнаменованіе воистинну не доброе — и пресловутый оный градъ приходитъ въ нкоторое смутное движеніе, старые обоего пола бродятъ какъ угорлыя кошки; а молодые глядя на нихъ совсмъ безъдуши; Словомъ вс, какъ изумленные на подобіе тней шатаются семо и овамо, опустя буйныя свои головы. Но мудрые вожди наши ни мало не взираютъ на сіе всеобщее уныніе своей веси, и посмваются внутренно суеврію простолюдиновъ. Толикое есть преимущество просвщенія предъ невжествомъ! — Посольство въ готовности, и любуясь своимъ убранствомь, любуется само собою, гордится сдланною ему довренностью и предъидущему съ горшкомъ на голов теста тихими и важными стонами Старост, при восклицаніяхъ народныхъ начинается великолпное шествіе къ дому воеводскому, сопровождаемое несмтною толпою зрителей — переходъ былъ не далекъ; и потому сія главная процессія къ сожалнію зрителей кончилась скоро. Уже проидоши наши у воротъ воеводскихъ; дароносцы лзутъ первые на крыльцо по своему чину; но имъ путь преграждается: Тутъ доносятъ они о причин своего пришествія, и чрезъ малое время имъ входъ во внутренніе покои отверзается. Какова имъ была первая встрча отъ Воеводы, ето заподлинно неизвстно; только надобно думать, что не худая. Ибо дары были покрыты, какъ водится; Воевода же былъ хоть и Щука, сирчь проныра, однако не сердцевдецъ. И такъ кто какъ хочетъ, такъ себ и думай. По крайней мр ихъ по достоинству проводили; а ето еще лучше и встрчи. Сказываютъ, что Непромахъ глава и краса всего посольства, уже какъ рыбка на льду переводилъ одышку, и набиралъ въ себя поболе воздуху, готовяся начать огромное и высокое привтствіе, какъ нечаянно споткнувшись о порогъ, всею силою шарашнулся оземь. Другіе же говорятъ, будто у него на етотъ разъ развязалась оборка, и что-де Выборной плутъ наступивъ на волокшійся по полу ея конецъ, своею неліогкою, быль всею причиною толь скоропостижнаго его колнопреклоненія. — Да полно какое намъ до этого дло? Непромахъ нашъ цапнувшись рыломъ ополъ, охнулъ изъ глубины сердца съ визгомъ, и въ торопяхъ молвилъ: О цортъ бы ци задавилъ! — Выборной не вслушавшись хорошенько въ его слова, и считая оныя за привтствіе предуготовленное ими Воевод, тотчасъ подхватилъ: И зъ кормиличой, а Соцкой довершилъ: И зъ цецеревятками. Привтствіе сказано; теперь остается только дары сбыть съ рукъ долой. Церемонія ета истинно стоила бы того, что бы поглядть ее; но мы за невозможностію ее видть, по крайней мр хоть послушаемъ объ ней — Староста не усплъ, такъ сказать, хватиться носомъ ополъ, какъ горшокъ съ головы его всмъ отверстіемъ своимъ бацъ въ лицо Воевод, и словно пріятель какой, ну съ нимъ цловаться, да миловаться. Воевода не приготовившись къ сей нжной сцен, такъ двинулъ его кулакомъ по боку, что реченный ласкатель весь разбился въ дребезги, только брызги полетли. Выборной, желая соблюсти въ точности данное себ наставленіе все, какъ должно, длалъ свои па впередъ; но какъ то грхъ своихъ ради нечаянно наступивъ на шею Старост, и нехотя, долженъ былъ прикурнуть съ нимъ вмст. Лукошко изъ рукъ его на полъ какъ громъ, а яица покатились во вс стороны, только до Воеводы он не достали; ибо ему что-то вздумалось отъ гостей по отдалиться. Соцкой, не именемъ только, но и самымъ дломъ Хватъ, поступилъ прямо похвацки. Онъ видя, что товарищи его дары свои съ рукъ сбыли, смкнулъ что и ему звать нечево. Подступилъ, какъ надлежитъ, къ Воевод, и подавая ему ворона, выпустилъ его изъ рукъ, не давъ Воевод протянутъ своихъ для принятія сей тички. Воронъ въ торопяхъ, какъ угорлой, прямо махъ въ глаза Воевод, и крыльями своими такъ плотно оснилъ его по макушк, что заставилъ его сдлать самому себ почтительной книксенъ; и потомъ отъ Воеводы словно бшеной, бросился считать стекла то въ той, то въ другой оконниц. Стекла внутрь и вн покоевъ бренчатъ, какъ гусли, стукъ словно отъ каретъ въ миліонной, шумъ какъ въ торговой бан, или на превеликомъ пожар. Словомъ, во всемъ дом такая поднялась суматоха, что хоть святыхъ вонъ понеси.