Angel Diaries (СИ)

— Какая ересь, — возмутилась Сара, — Земля плоская, мальчик, как блин, мне в детстве это отец Доминик рассказывал.

— А у отца Доминика было столько же много книг, как у месье графа? — усмехнувшись спросил мальчик.

— Нет, у него была потертая Библия. Все остальное, что надо он знал наизусть, — спокойно сказала Сара.

— У кого больше книг, тот и прав! — возразил Рауль.

Данная сцена даже у старого графа вызвала улыбку.

— Добрый день, сударь! Как ваше здоровье, как вам в моём доме? — поинтересовался дядя.

При виде хозяина поместья Рауль хотел было встать и поклониться, но тот поднял руку, жестом указывая, что это излишне.

— Добрый день, месье! Лекарь говорит, что я поправляюсь. Мне всё здесь нравится, особенно Ангел, — уверенно произнёс он, глядя в лицо дяди.

— Ангел? Какой ещё Ангел? Сара что ли? — сбитый с толку, взглянул дядя на толстую Сару, доставившую новую одежду для мальчика и собирающую поношенную за день в стирку.

Я и Мод едва смогли сдержать улыбки, а Рауль рассмеялся.

— Нет, месье! Ангел стоит рядом с вами, — указал на меня мальчик.

— О, — почесал в затылке дядя, — У вас хороший вкус молодой человек! Моя племянница и впрямь для вас была точно Ангел, когда спасла от холодной смерти.

Мальчик согласно закивал. Не найдя более ничего, что сказать, граф де Бельфор вышел из комнаты. В коридоре он задумчиво обратился ко мне, глядя куда-то через плечо:

— Мальчик сильно похож на графа. Мда, кто бы сомневался…

Ответить на это мне было нечего, и я просто кивнула.

Рауль провёл у нас всю неделю. Казалось, болезнь вовсе не тяготит его. Он с удовольствием болтал со всеми, пришёл в восторг от моих рисунков, попросил нарисовать его портрет и портрет его пони. Каждый день у нас заканчивался сказками и легендами. Каждое утро начиналось с новых удивительных планов. Рауль уже мог вставать и ходить по комнате, но был ещё довольно слаб, и вскоре у него начинала кружиться голова. Поэтому, чтобы занять его, я часто читала мальчику что-нибудь вслух. Книг со сказками у меня с собой не было, и приходилось перекладывать для детского понимания труды античных писателей, что было достаточно трудно, но интересно и занимательно.

— И он всё время жил в бочке? У него не было дома? — спросил удивлённо Рауль, когда я рассказывала ему о Диогене.

— Дом-то у него был. Но он устал от людей. Видимо, пещер рядом не было, и он выбрал простую бочку. Там он сидел, чтобы не видеть тех, кто ему надоел. Он считал себя выше, чем они…

— Прям, как месье граф, — заметил Рауль, — Он всё время проводит в библиотеке или в своём кабинете.

— Тебе, наверное, хотелось, чтобы месье больше с тобой общался и играл? — спросила я.

— Да нет, не очень, — скривился мальчик, — Я как-то попросил его поиграть со мной в мяч. Он пару раз подкинул его, и забросил в кусты боярышника. Риммо пришлось долго его искать там, — пояснил Рауль.

— Риммо? Какое странное имя. А кто это?

— Слуга. Он всё время рассказывает графу обо всём, — пояснил малыш.

Позже я узнала, что слугу звали Гримо и он был приставлен к графу де Ла Фер ещё в юном возрасте.

Вскоре, к неудовольствию лекаря и радости Рауля, было решено отсрочить отбытие мальчика в замок — был большой шанс простыть на морозном воздухе ещё больше. Месье Жаме даже ради большого праздника не рискнул вывести подопечного графа на воздух. Поэтому Рауль встречал Рождество у нас. Он был безумно рад вороху подарков, которые я купила в нашем городке. Это были простые игрушки из лавки: солдатики, мячик, фигурки разных зверей и птиц, дудочка и свистульки, игрушечная деревянная сабля и такие же, не совсем казистые, из дерева, маленькие пистоли. Так же я купила два недорогих кулона. Они были сделаны из простого железа, но внутри каждого был отлит маленький ангел.

— Один тебе, а второй мне, — сказала я, повесив кулон на шею мальчика, — В память о нашей встрече.

— Ангел, я тебя всегда буду помнить, — прошептал Рауль.

В тот же день от графа прибыл Гримо. Это был суховатый человек среднего роста. С блеклыми глазами и светлыми с проседью волосами. Мне так и не удалось определить его возраст. Но скорее всего ему было уже за сорок и далее. Одет он был во всё чёрное. Только пряжки на ремешках сапог были посеребрёнными. Он руководил группой другой прислуги, которая занесла подарки в холл. Большие букеты роз белого и бледно-розового цветов, огромная корзина с фруктами и сладостями… Мне же была преподнесена шкатулка, где лежало роскошное золотое колье, инкрустированное сапфирами. Моему дяде был подарен красивый, расшитый кисет и табакерка из слоновой кости.

— Пожалуй, это излишне, — для приличия пробормотал дядя, глядя, как слуги поставили корзину передо мной.