Angel Diaries (СИ)

— Боюсь, что познать грани вашего характера невозможно, вы как шкатулка с потайным дном — держите в себе секрет,  — я встала и ступая в толстых чулках, по относительно чистым плитам, подошла к столу куда и поставила пустую миску.

Месье де Ла Фер молча смотрел, за моими действиями.

— Вы сильно исхудали, но вот насчет покладистости я погорячился в своих выводах. Вы так же, как и раньше упрямы. Достаточно было отдать сию посуду мне, а не гордо шествовать, в тонкой рубашке, навстречу сквознякам,  — буркнул он и дождавшись, пока я поставлю свою ношу на стол, подхватил меня на руки и заново перенес на кровать.

— Кстати, а как там Рауль? Из-за всей этой суматохи я забыла о нем спросить,  — я постаралась перевести разговор, думая, что он сердится на меня.

— Ну, мне пришлось слукавить в разговоре с ним. Я сказал, что вы поехали молиться за здравие своего дяди, в один монастырь, к мощам известной святой, он понял ваши действия и обещал тоже молиться за месье де Бельфора,  — граф уложил меня на кровать, накрыв одеялом, до самого моего подбородка. — Говорить ему правду о вашем насильственном водворении, в эти стены, было опасно, у мальчика могла произойти истерика, он такой же впечатлительный, как и вы, поэтому прошу, как вернемся в замок поддерживайте мою историю, — я кивнула соглашаясь с ним.

В это время вернулась Мод, граф сдвинул две скамьи для нее, возле камина, туда же был положен довольно приличный тюфяк. Он лег спать, как и тогда в гостинице, в Лилле, в штанах, сорочке, избавившись только от камзола, ботфорт, плаща и шляпы. Он спокойно улегся на свою сторону кровати, сбив себе подушку.

— Всё-таки скажите, а почему 1000 и 1 день? — задала я давно мучивший меня вопрос.

Он с недоумением посмотрел на меня.

— Отработка долга. Почему вы назвали такой срок? — я прикрыла рот, чтобы скрыть зевок.

— У меня был друг, отец которого работал в посольской миссии, на Востоке, однажды он привез своему сыну, любителю книг, перевод текста книги Восточных Сказок, их переложил на французский язык его секретарь. Книжка называлась «1000 и одна ночь», она была про королеву одного восточного королевства, но перед тем, как стать ею она была дочерью советника, тамошнего правителя. А тот, считая всех женщин коварными и распутными, кстати не без основания, казнил каждый день по своей наложнице, проведя с ней ночь. Вот он увидел эту девушку, Шехерезаду, решил, что она тоже должна пополнить список его любовных приключений с трагичным концом, для нее, но сия девица оказалась довольно умной, она рассказывает правителю сказку, останавливаясь на самом интересном месте, тот желая услышать продолжение откладывал казнь девушки. Она продержалась 1001 ночь, а потом правитель понял, что не может без нее и женился.

— Какой жестокий человек, этот правитель, как так можно отыгрываться на несчастных девушках! — воскликнула я пораженная зверствам книги.

— Вы считаете, что все они были так прям невинны и честны, находясь в гареме этого человека? — вопросил меня граф.

— Я думаю, что среди них наверное могли быть и невинные души, кстати, а что такое гарем и наложница? — я уточнила слова, которые казались мне малознакомыми.

— Наложница — это нечто вроде любовницы, в отличии от жен их может быть у правителя много, гарем это место, где они живут, — услышала я пояснение.

— Ну, я не думаю, что все по доброй воле оказывались там,  — пробормотала я. Чувствуя, что в разговоре я ступаю на зыбкую для меня почву, я решила пойти другим путем. — Вы думали, что я буду вам рассказывать сказки на ночь?

Граф улыбнулся мне.

— Ну, вы меня удивляли, своей наивностью, непосредственным взглядом на вещи, а уж если вы мне будете рассказывать сказку на ночь, то пожалуй я стану самым счастливым мужем, в Провансе.

— То есть мои проблемы с рукоделием забудутся? — поспешила уточнить я.

— Нет, я все тешу себя надеждой увидеть вышивку, в вашем прекрасном исполнении , — холодно возразили мне. —  Но за каждую сказку вы будете получать от меня подарок, судя по всему, подарки вам редко дарят и ценных вещей у вас немного.

— Вы заблуждаетесь, у меня есть наши фамильные драгоценности, правда не с собой, а дома в тайнике, — возразила я. — Просто моя матушка привила мне не наряжаться каждый день, как куртизанка.

— О, вы знаете даже такие слова? — граф приподнял бровь.

— Ну, моим воспитанием потом занимались братья, а Анри , скажем, иногда позволял себе слова, что не для дам , — ответила я.

— Надеюсь, что вы их не все запомнили, и произносить их в приличном обществе не будете,  — нравоучительно указали мне.

— Простите,  — мне стало стыдно за свои реплики, я почувствовала, как краснеет шея.

— Кстати, вы практически не называете меня по-имени,  — заметил граф. — Когда мы наедине можете звать меня Оливье, все-таки месье де Ла Фер, в спальне звучит несколько чрезмерно,  — я согласно кивнула на это.

— А куда мы поедем после монастыря? — спросила я.

— В мой замок,  — ответил граф.

— А мы не могли бы сначала заехать в мой, Оливье? — вопросила я, теперь я лежала на боку и смотрела за его реакцией.