Ангел для сестры

– Сара! Сара, прости меня!

Я притворяюсь, что не слышу его. Притворяюсь, что не слышала ни единого сказанного им слова.

Дома мы все ходим в масках, чтобы освободить от этой необходимости Кейт. Я ловлю себя на том, что рассматриваю ее ногти, когда она чистит зубы или насыпает себе хлопьев, – жду исчезновения темных полос, оставшихся после химии. Это был бы верный знак, что трансплантация костного мозга прошла успешно. Два раза в день колю ей в бедро фактор роста – необходимая мера, пока число нейтрофилов не превысит тысячу. Превышение будет означать, что костный мозг начал выполнять свою функцию.

Кейт пока не может ходить в школу, поэтому задания нам присылают на дом. Раз или два она ездила со мной забирать Анну из детского сада, но отказалась вылезать из машины. Ей приходится сдавать контрольные анализы крови в больнице, но, если я предлагаю после этого заехать в магазин видеофильмов или «Данкин донатс», она отнекивается.

Однажды субботним утром я тихо стучусь в приоткрытую дверь спальни девочек:

– Хочешь сходить в молл?

Кейт пожимает плечами:

– Не сейчас.

Я прислоняюсь к дверному косяку:

– Было бы неплохо прогуляться.

– Я не хочу. – Она машинально проводит ладонью по голове, прежде чем засунуть руку в задний карман.

– Кейт, – начинаю я.

– Не говори ничего. Не говори, что никто не будет пялиться на меня, потому что они будут. Не говори, что это не имеет значения, потому что оно имеет. И не говори, что я выгляжу отлично, потому что это неправда. – Ее глаза, лишенные ресниц, наполняются слезами. – Я уродина, мама. Посмотри на меня.

Я смотрю и вижу места, где когда-то были брови, покатость бесконечного лба, маленькие ямки и шишечки на голом черепе, которые обычно скрыты под волосами.

– Ну вот что, – медленно произношу я, – мы сейчас это исправим.

Не говоря больше ни слова, я выхожу из комнаты, зная, что Кейт последует за мной. Анна, увидев меня, откладывает раскраску и семенит за сестрой. В подвале я достаю старую электрическую машинку для стрижки, которая досталась нам от прежних хозяев дома, и вставляю вилку в розетку. Потом отхватываю у себя клок волос прямо посреди лба.

– Мама! – ахает Кейт.

– Что? – (Каштановые локоны сыплются на плечо Анны; она аккуратно собирает их.) – Это всего лишь волосы.

После очередного движения машинкой Кейт начинает улыбаться. Она указывает на пропущенное место, где топорщится маленький лесок волос. Я сажусь на перевернутый ящик для молочных бутылок и подставляю голову Кейт, пусть бреет остальное. Анна забирается ко мне на колени и говорит:

– Я следующая.

Через час мы идем по моллу, взявшись за руки, трио лысых девчонок. Болтаемся по магазинам не один час. Куда бы мы ни вошли, все головы обращаются в нашу сторону, люди перешептываются. Мы трижды прекрасны.

Выходные

Нет огня без дыма.

Джон Хейвуд. Пословицы

Джесс

Не отрицайте – вы проезжали по шоссе мимо какого-нибудь бульдозера или погрузчика, брошенного на обочине в конце дня, и удивлялись, почему дорожные рабочие оставляют свою технику там, где любой дурак, включая меня, может его украсть. Впервые я угнал машину специального назначения несколько лет назад. Это была бетономешалка. Я поставил ее на холостой ход, спустил со склона и смотрел, как она врезается в грузовой прицеп. Сейчас в миле от моего дома стоит мусоровоз. Я приметил его, похожего на спящего слоненка, рядом с грудой бетонных разделительных барьеров на шоссе I-195. Для меня это не самое любимое транспортное средство, но нищим выбирать не приходится: вследствие моего небольшого столкновения с законом отец взял под стражу мою машину и держит ее на пожарной станции.

Сидеть за рулем мусоровоза – это совсем не то, что вести джип. Во-первых, ты занимаешь всю дорогу. Во-вторых, управление у него как у танка, или, по крайней мере, так я себе представляю систему управления танком, мне ведь пока не довелось послужить в армии с толпой помешанных на силе раздолбаев и проверить на практике, как она устроена. В-третьих, и это самое неприятное, люди обращают на тебя внимание. Когда я подъезжаю к туннелю, где построил свою хибару из коробок Дюрасел Дан, он прячется за баррикадой из тридцатитрехгаллонных бочек.

– Эй, это всего лишь я! – Я высовываюсь из кабины.

Однако Дан почти целую минуту, поглядывая сквозь пальцы, проверяет достоверность моих слов.

– Нравится тачка? – спрашиваю я.

Он опасливо встает и трогает полосатый бок машины. Потом смеется:

– Твой джип наглотался стероидов, малыш.

Я загружаю в кабину необходимые материалы. Вот было бы круто: подогнать машину к окну, забросить туда несколько бутылок моего «коктейля поджигателя» и уехать, оставляя за собой пожарище. Дан стоит рядом с водительской дверью. «Помой меня», – выводит он на тонком слое грязи.

– Эй, – говорю я и вдруг без всякой причины, просто потому, что еще никогда этого не делал, спрашиваю, не хочет ли он поехать со мной.

– Взаправду?

– Да. Но только уговор. Что бы ты ни увидел и что бы мы ни делали, ты никому об этом не расскажешь.