Ангел-хранитель

Ночью Сычиха пришла к Коробовой в сон. Именно пришла, а не приснилась. Тамила Борисовна была убеждена: она не просыпалась! Значит, все происходило во сне? Но в то же время и наяву…

В ночь после встречи с призраком Коробова спала неспокойно. Она сама не могла понять своих чувств. Испугалась? Нет, чувство, заставившее ее в те минуты окаменеть, не было простым суеверным страхом. Скорее, жгучим любопытством: «Неужели в самом деле призрак?» И черной тревогой: «А вдруг мистификация? Тогда, значит, кто-то знает о ее планах?» И лихорадочным возбуждением: «Что-то надо делать, и скорее, а то будет поздно!» И злостью: «Нет, никто мне не может помешать!» И чем-то еще, еще… Единственная мысль, которая даже не возникла у нее в сознании, – отказаться от задуманного. Отказаться она не могла – слишком много уже сделано, слишком много уже положено на одну чашу весов. Там же, на этой чаше, – судьба и счастье ее сына, ее дорогого Андрюши, ради которого… Да что там говорить! Она ведь мать! Тем более что на другой чаше – маленький, никчемный, никому не нужный мальчишка…

Все эти мысли долго не давали ей уснуть. Но потом усталость одолела, она заснула, видела сон: неясный, сумбурный, но совершенно понятный, поскольку был продолжением дневных забот: погибшие Роман и Елена, их сын, ее Андрюша со своей невестой… Но в какой-то момент, совершенно внезапно, на расплывчатые сновидения опустился черный занавес, зазвучала тихая тревожная музыка, и в непроницаемой завесе открылась сводчатая дверь. Из нее, в отблесках света пламени, вошла к ней Сычиха. Она была совсем не такой, как при реальной встрече. Статная, красивая женщина средних лет, в платье из воздушной, мерцающей ткани, которое, казалось, каждую секунду меняет и цвет, и форму. И все же это была Сычиха. Она усмехнулась насмешливо:

– Оплошала ты, Милочка, ошиблась я в тебе! Думала: принесешь жертву богу Таранису, и введу тебя в пиршественную залу Дагда.

Колдунья оглянулась: свет за ее спиной загорелся ярче, музыка заиграла громче, в нее стали вплетаться голоса, выкрики, взрывы смеха. «Уж не там ли пиршественная зала?» – мелькнула у Коробовой мысль.

– Верно догадалась! – ответила ей Сычиха. – И отсюда – любой путь тебе будет открыт: хоть на северный остров со стеклянной башней, к демонам-фоморам, хоть на запад, к островам блаженных, где вечность, изобилие и молодость… Нам, друидам, все равно, что верхний мир, что нижний, мы везде желанны… Но ты оказалась слаба, бегает твоя жертва по земле.

«Но ведь я сплю, – подумала Коробова, не просыпаясь. – Или нет? Да нет же, сплю, это сон. Или не сон?..»

– И сон, и не сон, – вновь ответила на ее мысли Сычиха. – Но я не очень-то виню тебя. Ведь у мальчишки есть ангел-хранитель. Очень сильный, с ним не так-то просто справиться. Это потому, что он и живой, и неживой. И земные, и небесные силы ему помогают!

Красивое лицо женщины исказилось и на миг вновь стало старым, очень старым…

– Мы, друиды, и наши боги древнее того, кого вы зовете Христом! Но нас оттеснили, презрели, предали гонению… Если ты одолеешь ангела-хранителя и твое жертвоприношение свершится, ты станешь одной из нас – получишь все, что хочешь, и в земной жизни, и в потустороннем мире Анноне. И еще скажу тебе то, чего ты не знаешь: «Замок» по праву должен принадлежать тебе и твоему сыну! Ведь первой его владелицей была Сураева – дочь нашего Антония. К нашей фамилии он должен вернуться! Но торопись, времени мало…

Сычиха сделала шаг назад, из-за ее спины ярко вспыхнули, рванулись вперед, в спальню Коробовой, языки странного пламени, но в то же мгновение овальное отверстие в черной завесе исчезло.

Тамила Борисовна проснулась не сразу. Тяжелый, тревожный, но уже совершенно обыкновенный сон еще продолжался. Когда она открыла глаза, наступил рассвет, хотя было еще раннее утро. Она тут же вспомнила явление Сычихи и сразу поверила: да, та в самом деле приходила к ней! Ведь говорила же при встрече, что, как и их общий предок Антоний, умеет открывать двери в людские сны. И словам колдуньи Коробова поверила сразу. Ангел-хранитель – вот разгадка всему! Как это сказала Сычиха: «живой и неживой»… Что это может означать? Кто это может быть? Призрак, в который она не верила и который так неожиданно явился вчера? А ведь и правда о нем можно сказать именно так! Он «живой», потому что реальные люди его видят, слышат. И «неживой» – не материальный… Значит, он и правда существует – этот призрак какого-то родственника маленького князя? И оберегает его?..

В этот момент Коробова вспомнила другое: монашку из Владычного монастыря. С ней, оказывается, Всеволод виделся на монастырском погосте. А потом она явилась в «Замок» – принесла, видите ли, благословение мальчишке и икону! Так, может быть, ангел-хранитель – это монашка? Ведь и о ней можно сказать: «живая и неживая»! Заживо хоронят себя в стенах монастырей. И к Богу, к небесам близки…