Ангел с Чёртова острова

– Лодка! – закричала она. – Там лодка!

28

Бежала мама намного быстрее меня, да еще и выкрикивала что-то радостное. У меня же появилось такое чувство, какое, наверное, испытывают герои сказки в самом конце, на словах «вот и сказке конец, а кто слушал – молодец». Хотя, конечно, лучше бы этой сказке закончиться так: «И жили они вместе долго и счастливо». Ну да ладно, зато теперь мы отвезем папу в больницу. И лишь обогнав маму, я поняла, что лодка перед нами – чужая.

– Мама, это не моя лодка, – сказала я.

– Не может быть! – Радость на мамином лице сменилась удивлением.

– Смотри. – Я показала на замотанную вокруг ствола цепь. Сама лодка была пришвартована прямо возле устья ручья, и я подумала, что, возможно, именно из этого ручья мы и пили в прошлый раз, когда ночевали тут, но сейчас ручей словно стал шире.

Мама посмотрела на цепь, потом на меня, потом – на ствол дерева.

– Похоже, это та лодка, которую мы видели ночью. – Она показала на кормовой фонарь.

Я кивнула.

– Значит, на острове есть люди! – Мама снова заулыбалась. – И мы сможем отвезти твоего папу на материк или, по крайней мере, позвоним и вызовем подмогу.

Я было закивала, как вдруг заметила в лодке что-то подозрительно похожее на окровавленную тряпку.

– Мама… – Я наклонилась и подняла тряпку.

Мама вырвала ее у меня из рук и внимательно осмотрела.

– Похоже на кровь. Наверное, рыбу ловили и поранились, – предположила мама.

– А где тогда удочки? Чем они рыбу-то ловили? – спросила я.

– Удочки в лодке никто не оставляет, – ответила мама, – чтобы не украли.

Я промолчала, а потом увидела под сиденьем скомканную варежку. Или носок. И лишь вытащив и развернув его, я поняла, что ошиблась. Это было что-то вроде мешка с прорезями для рта, носа и ушей.

– Это лыжная маска, – догадалась я.

Не успела мама ответить, как мы услышали шорох гравия на тропинке и чьи-то голоса. Мама схватила меня за руку – так, что я едва не упала, – и оттащила за валуны.

Сперва до меня доносились лишь голоса, настолько тихие, что я даже не разобрала, мужчины там или женщины и на каком языке они говорят. Но когда люди подошли ближе и остановились, я поняла, что это двое мужчин и что говорят они по-шведски.

– Скоро он проснется? – спросил один.

– Амель говорит, что эти таблетки действуют долго, – ответил другой.

– Но если бы мы не напичкали его таблетками, нести его было бы проще. Я когда упал, все колени себе сбил, – шутка ли – тащить на себе восемьдесят кило! Ох и тяжелая же туша! Я едва кровью не истек.

– Хорош ныть. Начали – надо заканчивать, – перебил его другой.

– Амель и сам мог лодку убрать. И вообще – ну валяется на берегу лодка. Чего тут такого-то?

– Соберись, рохля! Мы тут такие дела творим, что осторожность не помешает. Давай протащим лодку вверх по ручью и забросаем ее сверху ветками.

– Ладно, давай спрячем эту чертову лодку, – согласился первый. Шаги приблизились к валуну, за которым мы прятались.

– А чего это маска тут валяется? – спросил второй.

– Да она, видать, выпала, когда мы Юлленшёльда из лодки вытаскивали.

– Может, и так, – пробормотал его собеседник.

Имя, которое он назвал, показалось мне смутно знакомым. Потом за камнем что-то щелкнуло – с таким щелчком бандиты в кино заряжают пистолет. Шаги еще приблизились, а на воде появились две тени. И одна из них двигалась в нашу сторону. Я закрыла глаза и принялась читать про себя вечернюю молитву. Из-за камня что-то затренькало.

– Да, алло! – ответил первый и воскликнул: – Что?! Черт! Уже идем!

– Ну что там еще? – спросил второй.

– Это Амель. Мы тут не одни. Он нашел на пляже с другой стороны какого-то хромоногого калеку.

– Хромоногого?

– Он так сказал. С лодкой потом разберемся.

Я похолодела, а колени у меня подогнулись. Чтобы не бултыхнуться в воду, я вцепилась в маму.

– Ты слышала? – прошептала я.

Мама кивнула.

– Они нашли папу, – сказала я.

29

Мама крепко стиснула мне руку, и мы просидели за валуном, пока шаги двух незнакомцев не стихли.

– Что будем делать? – спросила я.

Она наклонилась вперед и опасливо заглянула за камень.

– Надо угнать лодку и съездить за подмогой.

– Но нельзя же папу бросать, – сказала я.

Я еще никогда в жизни не видела маму такой бледной. Она нервно провела руками по волосам.

– Знаю, – откликнулась она, – но, судя по их словам, они вооружены.

Она вздохнула и, шагнув вперед, посмотрела сперва на лодку, потом на меня.

– Астрид, – сказала она и сжала мою руку, – ты сможешь в одиночку добраться на лодке до материка? Если похитители, или кто они там, увидят, что лодка исчезла, то решат, что на острове, кроме них, никого не осталось.

– Да. – Решительно взглянув маме в глаза, я высвободила руки и прижала их к груди, чтобы мама не услышала, как колотится у меня сердце.

– Вряд ли они сделают с папой что-нибудь ужасное, но я на всякий случай буду за ними следить. А уж себя защитить я смогу. – Она рассекла кулаком воздух и попыталась улыбнуться.

– Ладно, – согласилась я, представив, как одна правлю лодкой. Как причаливаю. Как спрашиваю прохожих, где полиция. И как сижу на заднем сиденье в полицейской лодке, готовясь спасти маму с папой.