Ангел с Чёртова острова

– То, что лодка с острова никуда не делась, – это хорошо. Но маму с папой я не брошу. Мама видела лицо одного из бандитов, так что ее теперь вряд ли отпустят – ведь она запросто может его опознать. А если папу срочно не отвезти с больницу, с ногой у него случится что-нибудь ужасное. Например, начнется заражение крови.

Я изо всех сил старалась говорить медленно.

– Астрид, человек способен выдержать намного больше, чем ты думаешь. И с ногой у твоего папы пока ничего страшного не случилось. И ему, и твоей маме угрожает не заражение крови. А десять миллионов, – сказал Мило Милодрагович.

– Десять миллионов? – переспросила я.

– Такой выкуп похитители потребовали за Юлленшёльда. Я подслушал их разговор.

– Черт-черт-черт! Астрид Барос, да ты просто тупица! – воскликнула я.

– Маленьким девочкам не следует ругаться, – сказал он.

– Да плевать я хотела! Поганый Чертов остров! Зачем мы только сюда притащились! Ненавижу этот остров! – Я никак не могла успокоиться.

– Чертов остров? – удивился Мило.

– Ну да – какое название, такой и остров! – сказала я.

– Но этот остров называется по-другому. На всех картах он обозначен как Ангелов холм.

– Надо же – а папа все время называл его именно так. Видно, пошутить решил. Впрочем, теперь уж без разницы. Нам отсюда все равно не выбраться.

– В старинном предании говорится, что каждый год, в праздник Середины лета, на острове собираются ангелы. Они прилетают сюда, чтобы прогнать дьявола, который прячется в пещере – той самой, где вы с родителями заночевали. А потом ангелы заодно помогают кому-то на материке – тому, кто заслуживает помощи. Дьявольская пасть – это название пещеры. Похоже, папа твой все перепутал.

– Вон оно что – получается, я попыталась воссоединить семью в дьявольском логове. – Я покачала головой. – Неудивительно, что все так вышло.

– Мне встречались вооруженные бандиты похуже этих похитителей. Намного хуже. – Мило Милодрагович кивнул, словно желая меня подбодрить. – А сейчас нам остается только ждать.

– Ждать? – Я подскочила. – Вы что, с ума сошли? Мы, значит, забьемся в нору, как две перепуганные летучие мыши, а похитители тем временем сделают с мамой и папой что-нибудь ужасное?!

– Астрид. – Мило Милодрагович взял меня за руку. – Похитителям совершенно нет резона причинять твоим родителям зло. Сперва они должны получить выкуп за Юлленшёльда. И нам намного проще подобраться к их лагерю ночью, когда двое бандитов будут спать.

36

До заката оставалось еще несколько часов, и я попросила Мило Милодраговича рассказать о своем детстве. О том, каково это – быть младшим из троих братьев. Он рассказал, что вырос на берегу моря и плавать научился едва ли не раньше, чем ходить. Рассказал, как выходил вместе с отцом ловить рыбу. Как по утрам они с братьями несли на рынок ящики с рыбой. Он рассказал о старшем брате, который стал военным и погиб в автокатастрофе. А второй брат начал пить и однажды просто-напросто исчез. Мило Милодрагович рассказал и о стихах, которые писал в те времена. О том, как мечтал стать писателем, но вместо этого стал учителем – так он мог помогать другим. Он говорил густым, глубоким басом, и я подумала, что из него наверняка вышел отличный учитель. Человек с таким голосом мог заставить слушать себя даже самых шумных мальчишек в классе. Я старалась не отвлекаться. Но глаза против воли закрывались, еще немножко, и я бы растворилась в этом чужом открывавшемся передо мной мире, как бывало всегда, когда я слушаю аудиокниги. Я села, по-индейски скрестив ноги. Сидеть так ужасно неудобно, и мама постоянно надо мной подшучивает. Ей прекрасно известно, что таким образом я просто пытаюсь отогнать сон, когда мне уже давно пора ложиться. Мама. Мне вдруг стало ее не хватать – так сильно, что даже дыхание перехватило.

– А что случилось с мамой Сугхру? – спросила я.

Мило Милодрагович потянулся за чашкой чая, остывшего во время его долгих рассказов.

– Злата была любовью всей моей жизни, – сказал он, и я пожалела, что спросила. Не иначе как мне предстоит услышать еще одну печальную историю.

– Знаешь, что означает это имя? – спросил он.

Я покачала головой.

– Оно означает «золото» или «золотая». Моя Злата словно и впрямь была из золота. Поэтому я сразу обратил на нее внимание. Где бы она ни появлялась – все вокруг озарялось светом. И так было до самой ее смерти.

Мне захотелось узнать, погибла ли она во время войны, но думать обо всем этом было так грустно, что я промолчала. Однако Мило Милодрагович снова будто прочел мои мысли.

– Нет. Ее не убили. Она умерла, рожая Сугхру, – сказал Мило и грустно улыбнулся, как, наверное, улыбался, объясняя ученикам одно и то же по нескольку раз.

Дождь громко застучал по сделанной из веток крыше, и хотя холодно мне не было, я плотнее запахнула куртку.

– А как вы попали в Швецию? – спросила я.

– Корнелис Вресвик, – ответил он.

– Это кто? – Мне захотелось рассказать, что моего двоюродного брата тоже зовут Корнелисом.

– Был такой шведский певец. Благодаря ему я выучил шведский.

– Значит, когда вы сюда приехали, то уже знали шведский? – уточнила я.

Он кивнул.