Ангел западного окна

Скорей всего, разведенная профессорская жена, оставшаяся без средств к существованию, вынужден­ная искать место... а виновник семейной драмы, ра­зумеется, муж!.. Хранительница домашнего очага! Добрая, верная хозяюшка!.. Да-да, а потом, чего доб­рого: «...Ленхен удочку берет и на бережок идет!» — как сказано у Вильгельма Буша. Буду держать ухо востро. Ерунда, это же смешно — такой закоренелый­ холостяк, как я, да чтобы попался на крючок... не выйдет! Между прочим, зовут ее не Ленхен, а Иохан­на. Но, как-никак, нашей новой домоправительнице всего двадцать три года... В общем, лучше поостеречь­ся и смотреть в оба, не дай бог пошатнется твердыня моей холостяцкой крепости, лучше загодя законопатить все щели и накрепко запереть ворота.

Надеюсь, хотя бы стряпает сносно!

Сегодня я не потревожу архив покойного Джона Роджера. Надо привести в порядок собственные мысли и впечатления вчерашнего вечера.

Вот что мне думается: вести дневник — врожденное, передающееся из поколения в поколение пристрастие всех потомков Джона Ди, унаследовавших его герб. Пожалуй, и я скоро обзаведусь этой привыч­кой, начну скрупулезно описывать все свои приклю­чения! А еще мне прямо-таки не терпится проникнуть в удивительные тайны моего предка, приподнять­ завесу над его загадочной жизнью, потому что я чувствую: там, в прошлом, можно найти ключ не только ко всем секретам и перипетиям судьбы Джона Ди, но — самое странное и необычайное! — я уверен, что, добравшись до этого ключа, сумею распутать замысловатые переплетения, которые связали мою жизнь с полной невероятных авантюр жизнью далекого предка. Скорей бы узнать, никаких других желаний и мыслей не осталось, все отошло на задний план, только бы засесть за стол и опять вытащить на свет новую тетрадь с записками Джона Ди, но... ах, вот чего мне хочется — взломать этот тульский серебряный ларчик!..

Да, видно, не на шутку разыгралась фантазия после жуткого напряжения вчера ночью! Как же успокоиться, как урезонить разгулявшееся воображение?­ Не вижу другого пути — надо очень точно, строго по порядку описать все, что произошло.

Итак, вчера вечером, ровно в шесть часов, на Северном вокзале я ждал прибытия скорого поезда, которым должен был приехать мой друг доктор Гэрт­нер, как он сообщил в телеграмме. Я нашел совершенно замечательное место — возле загородки на выходе с перрона, — ни один из пассажиров не проскочил бы мимо незамеченным.

Экспресс прибыл точно по расписанию, и я спокойно ждал, глядя на спешивших с перрона людей. Но моего друга в толпе не было. Я дождался последнего пассажира, тот покинул перрон, я еще подождал,­ вот уже и поезд перегнали на другой путь... Я огорчился, но делать нечего — побрел к выходу.

И тут сообразил, что в расписании указан еще один поезд того же направления, который прибывает через несколько минут. Понятно, я решил подождать еще и вернулся на свой наблюдательный пункт.

Напрасно время потерял! Как видно, подумал я с досадой, хорошие черты — пунктуальность и умение держать слово у моего университетского друга со временем не усилились, а, наоборот, сошли на нет — малоприятное открытие. В дурном настроении я отправился домой, надеясь, что там меня ждет теле­грамма, которая все объяснит.

Целый час, почти до семи проболтался у выхода с перрона, смеркалось, почему-то я забрел в переулок,­ который был совсем не по дороге домой, и вдруг нос к носу столкнулся с Липотиным. Случайно встретил­ старика-антиквара, — казалось бы, что тут странного? Однако его внезапное появление почему-то поразило меня, я застыл как вкопанный и ответил на его поклон довольно глупым вопросом:

— Как вы сюда попали?

Липотин удивленно поднял брови, но, конечно, прекрасно заметил, что я растерян, — на его лице заиграла саркастическая усмешка, которая всегда сбивала меня с толку.

— Сюда-то? — Он оглянулся по сторонам и пожал плечами. — А что такого особенного в этой улице, уважаемый? У нее только одно достоинство — она прямиком ведет от кофейни, куда я всегда хожу, к моему дому, причем с севера на юг, строго параллельно земному меридиану. Вам ли не знать, что прямая есть кратчайшее расстояние между двумя точка­ми. Но вы, уважаемый меценат, похоже, предпочли окольный путь, и объяснение тут, по-моему, возмож­но лишь одно: вы забрели в этот переулок во сне, вроде как лунатик. — Липотин громко и как-то фальшиво засмеялся, но смысл его слов меня напугал.

Поэтому я, наверное, уставился на него с довольно встревоженным и глупым видом, прежде чем ответил:

— Во сне, как лунатик... Верно. Я... шел домой.

Липотин опять засмеялся:

— Вот чудеса! Далеко же лунатик может забрести, гуляя по своему родному городу. Если идете домой, сверните на следующем углу налево... Да я вас немного провожу, дорогой мой, если не возражаете.

Нелепая ситуация, подумал я с досадой, разом отбросил неуместную скованность и смущенно признался:

— Мне кажется, Липотин, я и в самом деле задремал на ходу. Вы очень кстати меня разбудили — спасибо. И... позвольте мне вас проводить.