Ангела Меркель. Самый влиятельный политик Европы

Хорст Зеехофер не захотел просто так смириться с этим. Баварский министр-президент потребовал, чтобы мигранты были помещены в карантинные лагеря, а границы Германии закрыты. Меркель говорила относительно мало. Она организовала в своей канцелярии особый отдел под началом Петера Альтмайера – главы аппарата федеральной канцелярии и бывшего главного партийного организатора в бундестаге, – который должен был координировать иммиграционную политику. Зеехофер не отступал. Против его призыва организовать карантинные лагеря резко выступили Зигмар Габриель и многие другие, но Меркель на него практически не отреагировала. Баварский политик напоминал боксера, который начал бой градом ударов, но постепенно терял темп и силы. 4 ноября Меркель организовала встречу трех партийных лидеров: участвовали она сама, Зеехофер и Габриель. Она была вежлива и любезна. Зеехоферу с трудом удавалось поддерживать уровень противостояния; любезность Меркель, похоже, выбила его из колеи. «Она профессионал до мозга костей» и «Да, мы согласны, полностью согласны», – сказал баварец газете «Зюддойче цайтунг». Всего через несколько дней после того, как он раскритиковал Меркель в самых сильных выражениях, эти двое внеапно стали лучшими друзьями. Меркель почти ничего не уступила. Она согласилась с тем, что беженцев из других стран, кроме Сирии, можно содержать в иммиграционных центрах и высылать из страны, если они не докажут свое право на убежище (а большинство мигрантов из Афганистана и Африки не смогут этого сделать). Меркель вернулась на свою более раннюю позицию, состоявшую в том, что Германия не может принять «весь мир», но готова и, более того, морально обязана принимать беженцев из Сирии. С этой политикой согласились все партии. Кажется, Меркель опять удалось, сохранив спокойствие, одержать победу. Габриель вынужден был неохотно признать это; перед встречей он сказал членам своей фракции: «Нам нужно научиться сохранять хладнокровие, как это делает фрау Меркель».

Сама канцлер вновь озвучила свою мантру, хотя и в слегка измененном виде. «Я хотела бы, – сказала она, – чтобы через пару лет люди сказали: “Сделано хорошо, и мы тоже справимся”». В начале ноября, после достижения упомянутого компромисса, популярность Меркель снизилась, но не намного. Если до кризиса действия Меркель одобряли 54 % избирателей, то после двух месяцев непрерывного кризиса и хаоса рейтинг ее одобрения составил 49 %.

Многие ожидали, что с приходом зимы кризис беженцев ослабнет. Он не ослаб. Необычно теплая зима означала, что беженцы по-прежнему могут переправляться через море. Более того, соглашение о распределении беженцев по странам ЕС не выполнялось. Итальянское правительство отказалось его выполнять. Меркель уже не могла навязывать свою волю с той же легкостью, что и прежде. События развивались не по плану – и тем более не так, как ожидалось. Для начала, Меркель недооценила враждебность по отношению к беженцам в некоторых областях Германии. Она недооценила также проблемы, связанные с притоком в страну людей другой культуры, людей с другими нормами, способных иногда вести себя совершенно неприемлемым для немцев образом. В канун Нового года мигранты в Кёльне совершили нападения сексуального характера на нескольких молодых женщин. Власти попытались утаить от общественности тот факт, что некоторые из виновников были беженцами. Меркель не была непосредственно в этом замешана, но на нее тоже пала тень соучастия в утаивании. Она попыталась вернуть контроль над ситуацией при помощи жестких высказываний. Она резко осудила действия преступников и выразила свое «возмущение этими отвратительными оскорблениями и сексуальными нападениями». Но этим дело и ограничилось. В принципе, предновогодние нападения могли обеспечить Ангеле Меркель путь к отступлению. Она не пошла по этому пути и, возможно, тем самым совершила ошибку; окружающие точно увидели в этом ошибку Меркель. Кое-кто говорил даже, что место Меркель могла бы занять Юлия Клёкнер, депутат бундестага и кандидат на этот пост как премьер-министр земли Рейнланд-Пфальц. Вольфганга Шойбле тоже упоминали как возможного преемника Меркель в том случае, если она вынуждена будет уйти в отставку.

На первый взгляд, канцлер воспринимала все эти слухи с обычной невозмутимостью. Для начала, любой претендент на ее пост в рядах ее партии должен был быть приемлемой кандидатурой для социал-демократов, лидеры которых поддерживали иммиграционную политику Меркель.

В новогоднем обращении Ангела Меркель вновь повторила свою мантру о том, что Германия – «сильная страна», и добавила, будто для того, чтобы подчеркнуть, что не настроена на компромисс: «Главное, что мы хотим и в будущем быть страной, в которой мы будем свободны, отзывчивы и открыты миру». Несмотря ни на какие вызовы, она четко обозначила свою позицию. События, произошедшие в канун Нового года, не изменили принципиально ее отношения к беженцам. В этом вопросе она не считала возможным колебаться, как в вопросе о ликвидации ядерной энергетики в 2011 г.