Ангела Меркель. Самый влиятельный политик Европы

Можно ли сказать, что Ангела Меркель вышла замуж только для того, чтобы никто не мог обвинить ее в открытом нарушении ценностей, за которые выступает ее партия? Политические обозреватели часто видят политический смысл в тривиальных на первый взгляд и никак не связанных между собой событиях. Возможно, Меркель и Зауэр просто не хотели формально закреплять свои отношения. Даже политики и химики-теоретики могут быть романтиками; ничто не говорит о том, что отношения между Меркель и Зауэром лишены романтики – судя по всему, когда им случается пожить в летней резиденции, сын шефа-кондитера печет для жены пирожные. С другой стороны, политики – особенно политики ранга Меркель – никогда не прекращают думать о политике. «Меркель – политикоголик, она думает о политике ежедневно и круглосуточно», – заметил как-то один обозреватель. Почти наверняка будущий канцлер и ее супруг обсуждали между собой политические последствия их брака. Меркель, будучи чрезвычайно закрытым человеком, который редко говорит о своей личной жизни, удивительно откровенно говорит о роли, которую играет муж в ее жизни как политика. «Часто говорят, что мой муж не играет никакой политической роли. Такое мнение ни в какой мере не отражает реальности». Брак Меркель, возможно, не был результатом только политического расчета, но очень маловероятно, что подобные стратегические соображения совершенно отсутствовали в мыслях как ее самой, так и ее супруга. Когда почти год спустя она сделала свой ход, ее позиция как замужней женщины была куда сильнее, чем до заключения брака.

Падение Шойбле

Действовала ли Меркель совершенно самостоятельно, посылая во франкфуртскую газету свою статью? Вряд ли. Меркель упорно отказывается говорить о происхождении той статьи, но очевидно, что она обсуждала ее со своим внутренним кругом, в первую очередь с Беатой Бауман, – а до того, разумеется, с Иоахимом Зауэром. Но нет никаких данных, которые указывали бы на заранее спланированный переворот. В самом деле, до показаний Шойбле на парламентских слушаниях 2 декабря его позиция вовсе не казалась шаткой. Однако после его тщательно продуманного и неубедительного выступления перед парламентским комитетом Меркель поняла, что у нее появился шанс. Она прошла долгий путь от той молодой женщины, которая стала в свое время министром по делам женщин и молодежи и могла расплакаться на людях от обиды или стресса в суете и напряжении высокой политики. Женщина, наблюдавшая за тем, как два высокопоставленных политика рвали друг друга на части в первые недели 2000 года, была жестче, чем они могли себе вообразить, и действовала со стальной решимостью.

18 января, в разгар генерального сражения между Колем и Шойбле, Меркель рассказала прессе, что проверила партийные счета за 1991 и 1992 гг. и обнаружила пожертвования из неизвестных источников более чем на два миллиона дойчмарок. Это был еще один точно рассчитанный смертельный удар. То, что поначалу казалось вопросом о паре сотен тысяч дойчмарок, стремительно превращалось в скандал, связанный буквально с миллионными суммами, тайными счетами в швейцарских банках, крупными взятками и судьбоносными встречами на автостоянках. В тот же день, когда на всеобщее обозрение были представлены эти новые откровения, Меркель, заручившись поддержкой центрального партийного органа, потребовала, чтобы Гельмут Коль ушел в отставку с поста почетного председателя партии. Его место и роль в истории были замараны, а позиции Шойбле еще ослабли.

Были ли эти действия предательством? Коль и Шойбле считали именно так. Однако, как не забывала указывать Меркель при каждом удобном случае, она действовала в интересах партии, которые ставила выше собственных интересов. Она делала свою работу, говорила она. Коль и Шойбле, напротив, пытались разложить ответственность на всех, чтобы спасти собственные политические шкуры. Полностью ли эти заявления Меркель соответствовали действительности, темное дело. Как человек, долгое время обхаживавший и прикармливавший свои контакты в прессе, Меркель куда лучше умела продать свою версию истории и повернуть ее нужной стороной, чем ее сдержанные, часто надменные и столь же часто снисходительные по отношению к окружающим старшие коллеги. Меркель должна была понимать, что когда эта история выйдет на поверхность, ей придется дистанцироваться от Шойбле – или пасть с ним вместе. Акт нелояльности был для нее в то же время актом самосохранения – и, разумеется, способом получить власть.