Ангела Меркель. Самый влиятельный политик Европы

Мартина Ахт признала, что поначалу Фрау Меркель была настроена скептически и говорила: «“Я никогда прежде так не выглядела”, – но ей, пожалуй, это нравилось. В июне она пришла снова». Это заявление было встречено едва сдерживаемой яростью и недоверием со сторон соперника Ахт Удо Вальца – звезды берлинского парикмахерского мира, у которого в свое время причесывались Марлен Дитрих, Мария Калласс, Твигги, Клаудия Шиффер, Хейди Клум, Джулия Робертс, Наоми Кэмпбелл и, несколько неожиданно, террористка Ульрика Майнхоф. Вальц, по собственному его заявлению, стриг лидера ХДС. Стилист рассказал прессе, что Мартина Ахт пытается «примазаться к победившей стороне» и что «около года назад я начал, с согласия фрау Меркель, медленно менять ее стиль». Ахт, очевидно, лгала, поскольку знаменитый стилист объявил, что фрау Меркель «приходит ко мне раз в четыре недели на стрижку и окрашивание».

На этом этапе в нашей истории появилось еще одно действующее лицо: Ли Стаффорд решил, что пора вмешаться. Английский мастер-парикмахер, живший и работавший в центре Германии, в Кёльне, не стал приписывать себе авторство прически Меркель. Напротив: он объявил, что ему совершенно не нравится ее стиль. «Эта короткая челка придает фрау Меркель слишком серьезный, слишком агрессивный вид», – вздыхал стилист. – А цвет волос! Господи боже, это совершенно не сексуально. Я бы категорически рекомендовал светлые пряди, спрыснутые восковым аэрозолем».

Некоторые могут подумать, что подобные вопросы не занимали бы умы немцев, если бы лидером оппозиции был мужчина; что вся эта история есть лишнее доказательство (если, конечно, кому-то еще нужны доказательства) того, что политика – сексистская игра. Но еще одно возможное объяснение состоит в том, что немцы в тот период были буквально одержимы волосами. Канцлера Герхарда Шрёдера настолько беспокоил цвет его волос, что он вовлек в разбирательство с ним своих юристов. Когда новостное агентство Deutsche Depeschendienst предположило, что канцлер красит свои замечательно густые каштановые волосы, чтобы поддержать моложавый вид, он подал на журналистов в суд за клевету и выиграл дело.

Однако даже целое ведро воскового аэрозоля не способно было изменить тот факт, что Германия быстро двигалась в никуда. В марте 2005 г. Die Welt am Sonntag докладывала: «5,2 млн безработных, восстановление опять откладывается, немцы беднеют, если верить ЮНИСЕФ, а дети тупеют, если верить ПИЗА (данные Организации экономического сотрудничества и развития по уровню образования в развитых странах)». «Экономист» вновь окрестил Германию «больным человеком евро». Богатая когда-то страна все еще сражалась с необычными экономическими проблемами, порожденными объединением. «Цветущие ландшафты» Гельмута Коля, по замечанию одного историка, «не только не зацвели, но и не набрали бутонов».

Возможно, именно это печальное состояние дел подтолкнуло немцев к тому, чтобы при каждой возможности говорить о взбитых волосах, оттенках и аэрозолях. Ни одна политическая партия, кажется, не могла предложить метод разрешения кризиса; и Шрёдер, и Меркель, вероятно, были рады, что избиратели отвлекаются на такие мелочи.

Мировая политика и провинциализм

События в мире в тот период происходили с головоломной скоростью. Многие в Зеленой партии до сих пор не могли привыкнуть к тому удивительному факту, что они входили в правительство, которое отправило немецких солдат в бой. И многим из них столь же трудно было примириться с той бескомпромиссной поддержкой, которую высказывал Герхард Шрёдер Джорджу Бушу-младшему после террористической атаки на Всемирный торговый центр в 2001 г. В ноябре того года Шрёдер, почувствовав, что вопрос становится политически весьма опасным, запросил у парламента вотум доверия. Его тактика «поддержите меня или увольняйте» сработала, и он выиграл это голосование, хотя и очень скромным большинством в 336 голосов из 662. Как Брандт в начале 1970-х гг., Шрёдер доказал соотечественникам, что контролирует ситуацию или что, наоборот, у оппозиции нет никакой альтернативной стратегии.