Ангела Меркель. Самый влиятельный политик Европы

«Бундестаг может выразить недоверие Федеральному канцлеру тем, что большинством членов выберет ему преемника, и обратиться к Федеральному президенту с просьбой об увольнении Федерального канцлера. Федеральный президент должен удовлетворить эту просьбу и назначить выбранное лицо».

Никто никому доверия не выражал, да и никакого «преемника» бундестаг не выбрал. Так что, вся процедура противоречила Конституции? Конституционный суд не увидел в действиях парламента никаких проблем и объявил, что все было законно. Шрёдер мог продолжать.

Но зачем ему нужны были выборы? Если верить опросам общественного мнения, все указывало на то, что на выборах Шрёдер должен был проиграть Меркель. Рационально ли поступил Шрёдер? На самом деле для такого хода у него было несколько серьезных причин. С одной стороны, он доверял своим вошедшим в легенду способностям вести избирательную кампанию и знал – как выяснилось, безошибочно, – что в этом умении не уступит никому, а уж фрау Меркель сможет дать сто очков вперед. Еще одной возможной причиной было то, что Шрёдеру хотелось уйти из политики, чтобы заняться бизнесом и посвятить себя четвертой жене и двум их приемным детям.

Таким образом, Шрёдер пребывал в нерешительности. С одной стороны, он с нетерпением ждал возможности погрузиться в новый, более доходный вид деятельности, при котором больше времени можно было бы посвящать семье. С другой, он был законченным политиком и умелым организатором избирательных кампаний и как таковой любил настоящую схватку. Обеспечив проведение реформ Hartz IV и имея мало шансов выиграть еще одни всеобщие выборы, Шрёдер мог сравнительно спокойно и с удовольствием, без особенных нервов провести кампанию. Конечно, социал-демократы могли проиграть – мало того, он был уверен, что его партия проиграет, – но минимизировать ущерб было под силу ему и только ему. Он считал, что ХДС выиграет, но Меркель трудно будет сформировать устойчивое правительство, а СДПГ перегруппируется и после короткого периода в оппозиции вновь перехватит власть.

Четыре месяца спустя, когда начали появляться первые результаты выборов, создалось впечатление, что ставка Шрёдера успешно сыграла. Не в последнюю очередь благодаря своему предвыборному гению СДПГ почти преодолела 20 %-й разрыв, который показывали результаты опросов. Результат получился практически ничейный: 34,1 % за СДПГ против 35,2 % за ХДС/ХСС. Меркель такой катастрофический и позорный результат угрожал концом политической карьеры. Эдмунд Штойбер четыре года назад получил респектабельные 38 % голосов. Меркель не сумела даже повторить результат баварца. Вообще, результат выборов 2005 г. был для ХДС худшим с 1949 г, когда партия еще, по существу, не успела организоваться. Почему все обернулось так плохо?

История судьи Кирхгофа: как все (чуть не) пошло не так

Меркель начала избирательную кампанию с практически выигрышной позиции. Согласно опросам, в начале кампании ХДС/ХСС набирали 48 %. СДПГ довольствовалась жалкими 28 %. Позиция Меркель и ХДС/ХСС была так сильна, что некоторые решили – или испугались, – что она получит возможность править в одиночку – а такого никому не удавалось достичь со времен победы Аденауэра в 1957 г, когда союз ХДС/ХСС получил более 50 % голосов. 16 сентября 2005 г. «Хандельсблат» – газета, сравнимая с Wall Street Journal, хотя и не так откровенно политизированная, предупредила, что Меркель нуждается в Свободных демократах, чтобы «притормозить собственную партию и уравновесить эгоистические тенденции земельных премьеров».

Проблемы Меркель в начале кампании были минимальны. Самым серьезным поводом для беспокойства был вопрос, что делать с Эдмундом Штойбером, который, как она опасалась, мог стать угрозой для внутренней стабильности коалиции. Просто вручить ему ключи от финансового министерства – а именно этот пост держала ХСС при Коле – означало бы рисковать сосредоточением в его руках слишком большой власти над важнейшей областью политики. Еще одной проблемой Меркель было то, что некоторые считали ее политически легковесной фигурой. Она попыталась решить разом обе проблемы, назвав в качестве потенциального министра финансов относительно неприметного ученого и бывшего судью Пауля Кирхгофа. Это давало ей контроль над Штойбером, который в этой схеме должен был стать своего рода суперминистром по делам бизнеса, экономики и техники – то есть занять пост, который отлично выглядел на бумаге, но вряд ли стал бы особенно влиятельным на практике. Кроме того, она считала, что в Кирхгофе нашла для себя и для партии серьезного ученого, на которого можно положиться.