Ангела Меркель. Самый влиятельный политик Европы

Меркель, воспитанная в протестантской семье и к тому же преклонявшаяся перед Рональдом Рейганом, была правее многих в ХДС/ХСС, хотя в других вопросах, таких как отношение к гей-бракам, исследования стволовых клеток и образование, она была куда либеральнее. При таком воспитании и круге общения ее сердце и не могло биться полностью в унисон с сердцем партии, в которой она состояла. Она и раньше изо всех сил старалась защищать и продвигать неолиберальную идеологию и даже критиковала Федеративную Республику за то, то та слишком социалистична: «Вы даже не представляете, насколько вы на самом деле социалистичны», – сказала она в интервью газете «Франкфуртер альгемайне цайтунг» в самом начале избирательной кампании. Создавалось впечатление, что она намеренно провоцирует своих сограждан, как будто стараясь побудить их избрать консерватора, который верит в свободный рынок и не доверяет государству.

Всего за год до выборов социально-католическая газета «Тагеспост» предупреждала, что «неолиберальные концепции не выигрывают выборов»; газета даже сетовала, что при Меркель «христианско-социальная этика в Союзе отправлена на пенсию».

Меркель следовало бы вести себя поосторожнее, в чем она вскоре и убедилась на собственном опыте. После того, как Кирхгоф сделал несколько замечаний, не согласованных с избирательным штабом, пресса, как гончие на охоте, почуяла кровь. Так, на вопрос о главной своей идее, плоской шкале налогообложения, Кирхгоф заявил, что теперь каждый будет платить государству всего 25 процентов от своего дохода, каким бы тот ни был. Для Меркель это стало неприятной новостью. Налоговая политика и без того представляла собой щекотливую тему, к тому же она, как мы видели, косвенным образом привела к отставке Фридриха Метца и расколола партию.

Застигнутая вроде бы врасплох замечаниями Кирхгофа, Меркель немедленно опровергла слова профессора, заявив в интервью телевизионной сети ZDF, что партия (она не уточнила, идет ли речь только о ХДС или об обеих партиях коалиции) планирует ступенчатую шкалу налога со ставками от 12 до 39 процентов. Она заявила также, что «предложения Кирхгофа ни в коем случае не будут реализованы при следующем составе бундестага». Эдмунд Штойбер, тоже ответственный отчасти за приглашение Кирхгофа, тоже был смущен; он всячески подчеркивал, что «заявления профессора делаются в рамках чисто научной дискуссии».

В этот момент Шрёдер нанес ответный удар. Он, как опытный политический боец, инстинктивно чувствовал слабые места противника. «Научная дискуссия, – сказал Шрёдер своим согражданам, – это не часть серьезной программы партии, претендующей на роль правящей». Войдя в раж, канцлер высказался покровительственно о «профессоре из Гейдельберга», которого изобразил при этом не только кабинетным теоретиком не от мира сего, но настоящим безумным ученым, которого больше интересуют его теории, чем бедственное положение простого народа. «Высказанные Кирхгофом взгляды представляют взгляд на человека, который немцы не могут стерпеть». «Люди – не вещи, и с ними нельзя так обращаться», – продолжал Шрёдер, мягко намекая на изречение философа Иммануила Канта о том, что «ни к кому нельзя относиться только как к средству для достижения цели». Вы видите, насколько искусен был Шрёдер в ведении избирательной кампании: он красиво разоблачил профессора и одновременно напомнил согражданам о величайшем немецком философе; он умудрился одновременно обратиться и к обычным людям, считавшим Кирхгофа яйцеголовым умником, и к интеллектуалам, которые по ссылке на Канта оценили самого канцлера как человека образованного и эрудированного. Согласитесь, успешно совмещать простонародную речь и обращение к образованному среднему классу, – немалое достижение. Вслед за этим вмешательством на улицах появились плакаты с простым текстом: «Меркель/Кирхгоф: радикально антисоциальны». 31 августа на одной из партийных вечеринок, организованных для сбора средств, Шрёдер охарактеризовал профессора как человека, который «готов использовать немцев в качестве подопытных морских свинок для своих реформ».

Имел ли Шрёдер право проповедовать политическую чистоту, особенно с учетом того, что сам он придерживался неолиберальных взглядов, – вопрос спорный. Ущерб для ХДС увеличивался день ото дня. И, хуже всего с точки зрения Меркель, вмешательство с ее стороны угрожало подорвать всю ту поддержку и статус, которые она тщательнейшим образом строила начиная с 2002 г. Почувствовав слабину Меркель, слегка лицемерный католический премьер Нижней Саксонии Христиан Вульф счел своим долгом объявить, что экономическая модель Кирхгофа «противоречит присущему всем немцам чувству социальной справедливости».