Ангелы и демоны литературы. Полемические заметки «непрофессионала» о «литературном цехе»

Кто-то из писавших о Леонтьеве сравнил Константина Николаевича с этим знаменитым французом на том основании, что они оба ничего не принимали на веру, усматривали в так называемом «здравом смысле» хорошо укоренившиеся предрассудки. Наверное, сравнение допустимо. Но все-таки различия есть. Француз был метафизиком и рационалистом, свои сомнения строил на умозрительной логике. Леонтьев вполне обходился без «аксиоматико-дедуктивного» метода, свои сомнения строил на эмпирике и эстетике. У Декарта было множество последователей (они есть и сегодня). А Леонтьев до сих пор остается уникальным явлением.

С учетом сказанного социологию Леонтьева можно назвать не только «натуралистической», но и «эстетической». Если какие-то разновидности «натуралистической» социологии имеются в мире (они берут свое начало от Г. Спенсера), то аналогов «эстетической социологии» не существует.

Примечательно, что Николай Бердяев, который поначалу подвергал достаточно жесткой критике этические взгляды К. Леонтьева, со временем изменил свою позицию и встал на защиту Константина Николаевича. По мнению Н. А. Бердяева, мораль К. Леонтьева есть «мораль ценностей, а не мораль человеческого блага. Сверхличная ценность выше личного блага. Достижение высших целей, целей сверхличных и сверхчеловеческих, оправдывает жертвы и страдания истории. Называть это аморализмом есть явное недоразумение. И Ницше не был аморалистом, когда проповедовал мораль любви к дальнему в противоположность морали любви к ближнему. Это – иная мораль»[81].

Приближение к христианской эстетике

Сегодня в нашей стране возрождается интерес к «эстетической социологии» Леонтьева. Отношение людей к эстетике и сама динамика эстетического начала в окружающем человека мире – важный индикатор изменений во всем строе жизни и в самом человеке. Именно на эту мысль Леонтьева сегодня всё чаще обращают внимание отечественные социологи, философы и искусствоведы. Вот, в частности, А. Ю. Кошман пишет: «Неоценимый вклад Леонтьева состоит в том, что он одним из первых усмотрел симптомы гибели эстетики. Он увидел, что то, что люди именуют прогрессом, несет смерть красоте. И на основании этого он сделал собственное предсказание отдаленной перспективы развития государств. В России такая позиция становится весьма актуальной, потому что массовая культура очень сильно популяризировалась. Общество давно не обращает внимания на эстетическую сторону того, что читает и смотрит большинство. В этом К. Леонтьев оказался прав. Русский народ всё больше и больше подгоняют под стандарт Западной Европы, не оставляя ничего индивидуального в нашей культуре.

Отказ от национального своеобразия, несомненно, ведет к разрушению традиций, а позднее и самого государства. Следует добавить, что Леонтьев одним из первых почувствовал падение духовных потребностей в угоду материальным. Нарастание бездуховности, выражающееся в первую очередь в исчезновении религиозных чувств и идеалов, с точки зрения К. Леонтьева, означает вернейший показатель гибели, хотя человечеству может казаться, что оно движется вперед, гордится своей технической цивилизацией. Люди, даже если ненадолго станут равны между собой, позднее захотят быть сильнее и успешнее остальных. А значит, всё вернется в прежнее состояние – социального неравенства, подразумеваемое самой природой. Вот только культуру невозможно будет восстановить. Очень жаль, что общество или умышленно отказывается от каких бы то ни было идеалов, или не может их себе выработать, поэтому в нем всё меньше и меньше остается эстетического, которое чаще всего заменяется утилитарным и практическим. Начиная с XVIII века реальная действительность враждебна эстетическому идеалу и художественному творчеству. Это нашло отражение и в литературном языке, и в политике государства, и в изменении вкусов и потребностей людей. Поэтому К. Леонтьев резко критиковал современный ему мир – мир без идеалов, без красоты. Время не стоит на месте, и либерально-эгалитарный прогресс всё больше и больше набирает обороты. Но всё же возможно, что развитие эстетического вкуса у большинства людей поможет не допустить падения национальной культуры»[82].

Н. А. Лобастов обращает внимание на то, что эстетические взгляды Константина Леонтьева претерпели радикальные изменения за годы его творческой жизни: «Начав как приверженец чистого эстетизма в искусстве и особенно в жизни, он после сильного духовно-религиозного кризиса пришел практически к полному отрицанию эстетизма секуляризованной культуры как “изящной безнравственности” и противопоставил ему “поэзию религии православной со всей ее обрядностью”»[83].

Одним словом, Константин Леонтьев в своих воззрениях вплотную подошел к пониманию красоты с позиций христианской эстетики[84].

Искусство ради искусства, или «Ничто» в яркой обертке