Ангелы и демоны литературы. Полемические заметки «непрофессионала» о «литературном цехе»

Ф. М. Достоевский в сложных и трудных рассуждениях об идеале пришел к выводу, что «Христос был вековечный от века идеал, к которому стремится и по закону природы должен стремиться человек. Между тем после появления Христа, как идеала человека во плоти, стало ясно как день, что высочайшее, последнее развитие личности именно и должно дойти до того (в самом конце развития, в самом пункте достижения цели), чтоб человек нашел, осознал и всей своей природой убедился, что высочайшее употребление, которое может сделать человек из своей личности, из полноты развития своего “я”, – это как бы уничтожить это “я”, отдать его целиком всем и каждому безраздельно и беззаветно. И это величайшее счастье»[321]. Так живет и хочет жить князь Мышкин – герой романа «Идиот». К этому стремится Алеша Карамазов – один из героев романа «Братья Карамазовы».

Не буду отнимать хлеб у наших литераторов и литературоведов. Очень интересно и доходчиво тему идеала в художественной литературе, по моему мнению, раскрыл Н. А. Лобастов в своем фундаментальном труде «Записки сельского учителя». Вот что Николай Алексеевич пишет по поводу идеала: «Это ощущение идеала стало неотъемлемой частью нашей человеческой природы. Оно, конечно, может захлестываться грехами и страстями, но не может исчезнуть навсегда. […] Ощущение идеала, тоска по утраченному совершенству заставляла русских писателей братья за перо. […] Что заставило Достоевского взяться за перо? Не гонорары, не желание славы, не искус блеснуть знанием языка, а разрыв в сознании Раскольникова между библейской заповедью “Не убий” и очередным заблуждением героя. Между тем, как ДОЛЖНО и как ЕСТЬ, между Идеалом и самомнением человека»[322].

Чаще всего в коротких списках положительных героев русской литературы фигурируют персонажи Ф. М. Достоевского: князь Мышкин, Леша Карамазов, старец Зосима, еще два-три героя. Но следует честно признать, что даже указанные персонажи называются «положительными» со многими оговорками.

Вот, например, мнение анонимного автора статьи «Проблема положительного героя в русской литературе второй половины XIX века»[323]. Он считает, что Достоевский в имя главного героя романа «Идиот» князя Льва Мышкина уже заложил противоречие. Душа князя прекрасна, но он не может предотвратить зло или изменить что-либо к лучшему в этом мире. Мышкин с его «нравственной чистотой и иконописной внешностью» появляется на первых страницах романа, а затем, как говорит автор статьи, «испаряется» в конце романа. Но князь Мышкин – «идиот» (по-гречески «раздельный»), и «у него, – как говорит автор, – нет ни прошлого, ни будущего».

В «Братьях Карамазовых» центральной положительной фигурой является Леша Карамазов. Но Леша, по мнению автора, не самостоятелен, он ученик старца Зосимы. Старец умирает. Автор не уверен, что Леша выживет в этом жестоком мире. От себя добавлю, что Федор Михайлович планировал написать продолжение «Братьев Карамазовых». Судя по воспоминаниям жены писателя Анны Григорьевны и по отдельным наброскам самого Федора Михайловича, судьба Леши во втором томе романа должна была кардинально измениться, он должен был стать нигилистом и революционером. Писательская честность Федора Михайловича не позволяла ему создавать лубочную картинку. Он писал «с натуры», а в этой самой «натуре» не было место прежнему «положительному» Леше.

Старец Зосима? – Да, положительный герой. «В образе Зосимы писатель дал свою концепцию святости. Главное, что составляет всю жизнь Зосимы, это – любовь к людям, стремление творить добро. Но Зосима – святой, и значит, – исключение из правил».

Кстати, автор статьи «Проблема положительного героя в русской литературе второй половины XIX века» в ряду положительных героев выделяет таких, кого не упоминают почти никогда. Это герои произведений Николая Лескова: «Н. Лесков поставил своей задачей показать не святых, а просто хороших людей. Он, пожалуй, единственный, у кого положительные персонажи получились не искусственными схемами, а живыми людьми. В этом смысле замечателен цикл “Праведники”. Он описывает святых в реальной жизни, простых людей со своими странностями, которые пытаются на практике применять евангельскую мораль и у которых это получается. И квартальный надзиратель Рыжов-Однодум, и Голован, в котором “совершенная любовь победила страх”, и “Человек на часах”, и многие другие – все они праведники и при этом живые люди. Представляется, что только у Лескова положительные персонажи были не схемами и не отвлеченными построениями, как у остальных, а живыми людьми».

Вопрос о положительном герое в русской литературе задают сами себе многие литераторы и простые читатели. Вот в одном ЖЖ «Живом журнале» нахожу небольшой обзор под названием «Положительные герои русской литературы»[324]. Анонимный автор его, судя по всему, не писатель, а читатель, причем читатель не «пассивный», а «ищущий». Он пытается составить список основных положительных героев русской литературы. Промежуточные его рассуждения приводить не буду, вот результат поиска в виде списка:

«Пушкин: