Ангелы-хранители

– Господи боже мой, неужели доктор Ярбек и все остальные не понимали, насколько аморален подобный проект?! Неужели никто из них не читал «Остров доктора Моро»? Черт бы тебя побрал, Лем, твой моральный долг предать все это огласке, открыть людям глаза! Лично я это непременно сделаю.

– Ничего подобного, – ответил Лем. – Представления о том, что одни знания приносят добро, а другие – зло… ну, это чисто религиозная точка зрения. Да, поступки могут быть моральными или аморальными, однако на знания нельзя вешать подобные ярлыки. Для ученого, впрочем как и для любого образованного человека, все знания с моральной точки зрения нейтральны.

– Блин, использование знаний в случае доктора Ярбек с моральной точки зрения не было нейтральным!

Отдыхая по выходным друг у друга на патио, попивая «Корону» и решая мировые проблемы, они с удовольствием обсуждали подобные вещи. Доморощенные философы. Набравшиеся пивом, упивавшиеся собственной мудростью мудрецы. Но иногда моральные дилеммы, которые они обсуждали по выходным, возникали уже в процессе полицейской службы, однако на памяти Уолта не было ни одной дискуссии, которая оказала бы столь сильное влияние на их работу, как эта.

– Применение знаний – часть процесса их углубления, – сказал Лем. – Ученые должны использовать свои открытия, чтобы понимать, куда они могут привести. Моральную ответственность несут те, кто использует разработанные в лабораториях технологии в аморальных целях.

– Ты что, и вправду веришь в эту хрень?

Лем на секунду задумался:

– Да. Полагаю, что верю. Я полагаю, если мы возложим на ученых ответственность за негативные последствия их работы, во-первых, они вообще не захотят работать, а во-вторых, не будет никакого прогресса. Мы останемся жить в пещерах.

Уолт достал из кармана чистый носовой платок и промокнул лицо, взяв секунду на размышление. Его доконали отнюдь не жара и влажность в салоне автомобиля. Нет, его бросала в холодный пот мысль о том, что универсальный солдат доктора Ярбек сейчас бродит по холмам округа Ориндж.

Шерифу хотелось обратиться к народу и предупредить излишне доверчивый мир, что на свободу вырвалось нечто крайне опасное и доселе неизвестное людям. Но тогда он, Уолт, будет играть на стороне новых луддитов, которые используют универсального солдата доктора Ярбек для нагнетания общественной истерии с целью положить конец экспериментам с рекомбинантной ДНК. Ведь научные исследования для решения глобальной проблемы голода уже позволили вывести новые сорта кукурузы и пшеницы, способные произрастать в засушливых условиях на неплодородных почвах, а буквально несколько лет назад помогли создать искусственный вирус, производящий в качестве отходов дешевый инсулин. И если он, Уолт, откроет миру правду о монстре, сотворенном доктором Ярбек, то прямо сейчас, несомненно, спасет несколько жизней, но при этом, возможно, внесет свой вклад в отрицание мира чудес исследований рекомбинантной ДНК, что в долгосрочной перспективе обойдется в десятки тысяч жизней.

– Вот дерьмо! – выругался Уолт. – Тут нельзя мазать все только черной или белой краской. Да?

– Но зато все это делает нашу жизнь интересней, – заметил Лем.

– Да уж, все чудеснее и чудеснее, – кисло улыбнулся Уолт. – Похоже, самое разумное – сделать так, чтобы все было шито-крыто. И, кроме того, если мы предадим дело огласке, то на поиски этой твари тотчас же ринется тысяча безмозглых любителей приключений, которые или умножат число ее жертв, или перестреляют друг друга.

– Все верно.

– Но мои люди могут помочь сохранить это в тайне, если примут участие в поисках.

И тогда Лем рассказал Уолту о ста морпехах из службы морской разведки, которые, одетые в гражданское, продолжают прочесывать предгорья c помощью самой высокотехнологичной аппаратуры слежения и даже собак-ищеек.

– У меня задействовано больше людей, чем вы способны предоставить. Мы уже делаем все возможное и невозможное. Ну а теперь ты готов сделать единственно правильный шаг? Отойти в сторону.

– Только пока, – нахмурился Уолт. – И я хочу, чтобы ты держал меня в курсе.

– Идет, – кивнул Лем.

– У меня имеются еще вопросы. Для начала, почему они назвали его Аутсайдером?

– Ну, собака стала их первым прорывом, первым подопытным животным, продемонстрировавшим необычайный интеллект. А эта тварь стала следующей. Ученые достигли успеха лишь в двух случаях: с собакой и с тем, вторым. Поначалу они называли его Другой, однако имя Аутсайдер показалось им более уместным, поскольку, в отличие от собаки, он не был венцом Божьего творения, нет, он был посторонним – аутсайдером, которого не коснулась рука Господа. Мерзкая тварь, хотя никто об этом так прямо не говорил. Но существо понимало, что оно – аутсайдер, действительно понимало.

– А почему нельзя было просто назвать его павианом?

– Потому что… теперь он не похож на павиана. Он ни на что не похож. Разве что на твой самый страшный ночной кошмар.