Ангелы на земле. Вдохновляющие истории о дружбе, предназначении и подарках судьбы

И снова вопрос о восприятии: реальность – это то, что существует прямо сейчас? Или то, что может существовать, если мы сделаем шаг вперед и изменим настоящее?

Кстати, сегодня в квартире Мориса есть большой обеденный стол, за которым его прекрасная жена Мишель и семь чудесных деток смеются, разговаривают и смотрят друг на друга с любовью.

28. Солнечный ожог

Энджел Перез родился в Пуэрто-Рико, а вырос в Южном Бронксе, куда его привезли трехлетним ребенком. «Мои родители искали лучшей жизни, – говорит он. – Но Южный Бронкс был не просто опасным местом. Он считался самым опасным».

Южный Бронкс был национальным символом урбанистического упадка: огромные кварталы выжженных домов, наркомания, насилие и беспросветная бедность. Уличные банды, нелегальные иммигранты, наркоманы, воры – это была проклятая, Богом забытая земля. «Одно из моих первых воспоминаний: наш дешевый арендованный дом, по которому гуляли крысы, – вспоминает Энджел. – Когда родился мой брат, ему отдали детскую кроватку, чтобы защитить от крыс, а мне пришлось спать в коридоре».

Когда Энджел учился в средней школе, его пырнули ножом по дороге домой. В тринадцать лет его ограбили восемь подростков – забрали зимнюю куртку, и он попал в больницу со сломанной рукой, порезами, синяками и подбитым глазом. «Однажды я шел по своему двору и услышал выстрел. Я побежал и поспешно заскочил в подъезд. Потом я выглянул и увидел на земле убитого человека. Я долго не мог избавиться от этого воспоминания и боялся играть на улице. Я всегда ходил по краю, я все время думал, что со мной случится что-нибудь плохое. У меня не было шансов быть просто ребенком».

Энджел должен был пойти в старшие классы школы по месту жительства, но он вытянул счастливый билет. Его направили на Манхэттен, в школу Мартина Лютера Кинга возле Центра Линкольна. В 1970-х в том районе тоже процветали наркодилеры, шайки и насилие, и все же там было лучше, чем в Бронксе.

Каждое утро Энджел ехал в школу на двух поездах и автобусе. Угроза нападения или ограбления оставалась, поэтому он записался на две дополнительные программы, чтобы не возвращаться в 15:00, когда во всех школах заканчиваются уроки. «Я ходил на эти занятия не ради портфолио для колледжа, – говорит он, – а чтобы меня не избили по дороге домой».

В одном из этих кружков учеников готовили к роли медиатора: нужно было выступать в диспутах и предложить решение школьному методисту. Энджел подготовил такое решение и пошел в учительскую. Там он увидел полный хаос. «В школе училось четыре тысячи детей, а методистов было не так много. Мне пришлось долго ждать, когда кто-нибудь из них освободится».

В конце концов Энджел подошел к тридцатилетней Ирме.

До этого он не был с ней знаком, но видел ее в школе. «Ее предки были немцами. Она натуральная блондинка. Раньше она занималась гимнастикой, и у нее была потрясающая осанка. Она выглядела так необычно для этой школы. Я думал: “Что здесь делает эта женщина?”»

Ирма прочитала его решение, подняла глаза и улыбнулась.

«Потрясающе, – сказала она. – Как тебя зовут?»

«Энджел Перез, мэм».

«Энджел, ты должен еще раз прийти ко мне, – сказала Ирма. – Нам нужно поговорить о твоем будущем».

Что-то в Энджеле впечатлило ее. Может быть, вежливость и уважительное отношение или его красноречие. Так или иначе, Ирма обратила на него внимание. «Она даже не была моим руководителем, – объясняет Энджел. – У меня уже был руководитель, а Ирма отвечала за пятьсот других детей. И все же она меня выделила».

У него был выбор: встретиться с Ирмой еще раз или не делать этого. Он решил прийти. «Там, где находятся тысячи детей, ты получаешь не так много личного внимания, – говорит он, вспоминая свое решение. – А нам всем оно нужно. Каждому нужен человек, которому есть до тебя дело. Меня подкупило, что Ирма была очень приветлива, хотя совсем меня не знала. Это было обычное проявление доброты, но оно произвело на меня большое впечатление».

Энджел стал при любой возможности видеться с Ирмой. Они говорили о его учебе, о будущем. «Вряд ли бы можно было найти менее похожих друг на друга людей, чем мы двое, – вспоминает он. – Но мы могли говорить о чем угодно. Она задавала много вопросов о моей жизни».

Однажды в воскресенье Энджел долго играл во дворе с друзьями и сильно обгорел на солнце. Он пришел в понедельник в школу красный как помидор. Чуть позже к нему подошла Ирма и протянула маленький флакон.

Это был лосьон «Алое вера» от загара.

«Я был смущен и удивлен, – говорит Энджел. – Зачем она это делает? Она даже не мой методист, у нее нет передо мной никаких обязательств, и уж конечно, она не должна тратить на меня деньги».