Ангелы не умирают

– Ах ты козёл, – беззлобно заявила Ирис, подходя к Энджелу и оплетая руками его шею, наклоняясь к его лицу, словно для поцелуя. – Наглый, беспринципный, похотливый – всё в превосходной степени. Самый запоминающийся из всего вашего козлиного племени. Ты мне ещё ответишь за свои слова.

Вопреки ожиданиям Ирис Энджел не перехватил её легкомысленный тон, продолжая глядеть с напрягающей серьёзностью.

Он вдруг положил ладонь на её шею, заставляя придвинуться ближе.

– Я рад, Фиалка, что стал первым козлом в твоей жизни. Как ни странно, сам себе удивляюсь, но отчего-то это не то, что заводит, но определённо имеет значение. Может быть это иллюзия, но отчего-то у меня такое впечатление, что ты действительно моя.

– Это не впечатление. Я готова подарить себя тебе, посвятить всю, без остатка. Хватит ли у тебя силы принять мой подарок?

Ирис бросала ему вызов и с замиранием сердца ожидала, примет ли он перчатку.

Энджел снова поглядел ей в глаза с таким выражением, будто хотел вытащить из её тела душу.

– Прежде, чем бросаться такими подарками, тебе следует лучше меня узнать.

– Я бы с удовольствием.

От его смеха, горького и с издёвкой Ирис покоробило,

– Поверь, чем лучше ты меня узнаешь, тем меньше будешь получать удовольствия.

Ирис ощутила себя уязвлённой. Будто навязывалась ему. Но ведь это не так. Она чувствует, что небезразлична Энджелу.

Почему же он так странно себя ведёт?

13. Линда. Дурные предчувствия

Линда с самого утра была не в духе.

В хорошем настроении она теперь вообще пребывала редко. Между бровей то и дело залегала тонкая, как молния, морщинка недовольства.

Всё складывалось вроде бы и неплохо, но, как известно, дьявол прячется в деталях. Это весьма ценное наблюдение судьба заставила её проверить на собственной шкуре.

С виду могло показаться (да по большей части так и было), что жизнь её благополучна как никогда раньше. Свалившаяся, словно ниоткуда, работа приносила такой достаток, о котором полгода назад Линде невозможно было мечтать. Полгода назад это выглядело бы для неё не просто достатком – это было настоящим богатством.

Она вернула себе родительский дом. Обеспечила сестре обучение в самом престижном университете Эллинджа, освободив Мередит от необходимости зарабатывать деньги беря ночные дежурства в должности младшего экстерна, чтобы они кое-как могли свести концы с концами.

Она почти поднялась над той социальной ступенькой, на которой прежде удавалось балансировать с таким трудом, лишь бы не сорваться вниз.

У них в личном пользовании с недавнего времени было уже две машины если и не класса «люкс», то уж далеко не «эконом» точно. Были наряды, пусть не от эксклюзивных кутюрье, но из дорогих бутиков. В шкафу Линды одним туфель было с добрую полсотню, а ведь почти всю свою жизнь она умела обходиться двумя – на смену.

Даже в личной жизни наметился позитивный переход. Мистер Калхаун решил, что из совместного дела может вырасти неплохой личный союз и Лина была с ним согласна, не спеша отвечать отказом.

Непонятно только, откуда эта бесконечная тоска, это предчувствие надвигающейся беды? Её не оставляло чувство, будто она нанялась работать адвокатом у дьявола. Это как серый сон, пугающий без видимый причин. Ты знаешь, что опасность рядом, пытаешься вычислить, но вокруг всё тихо. Зверь сидит в засаде и пока не нападает. Он просто смотрит, и каждое мгновение ты чувствуешь его жестокий, насмешливый взгляд, упёршийся тебе в затылок.

Линда выяснила для себя одной – ей совсем не нравилось работать на Элленджайтов. На сумасшедшую белокурую суку из старого особняка, на Альберта Элленджайта с его сладкими улыбками, змеиным взглядом и острым, как лезвие языком.

Причём Альберт ей не нравился куда больше Синтии. Та хотя бы была гадиной в открытую, не пыталась спрятать капающий яд в чашке с сиропом.

С первой их встречи с белокурым падшим ангелочком в душе Линды начал звенеть тревожный звоночек, выстукивая азбукой Морзе: «Опасность! Опасность!». Он до такой степени не нравился Линде, что она в какой-то момент даже задалась вопросом – уж не испытывает ли она к нему неосознанного влечения?

Стопроцентно отрицать наличия эротического чувства к нему Линда может быть и не могла бы, но самой ей казалось, что дело в другом.

Привыкшая анализировать всё и вся, держать всё под контролем, никогда не доверявшая импульсивным действиями и спонтанным чувствам Линда Филт впервые находилась в такой растерянности.

В присутствии Альберта ситуацию контролировала не она.

В первую их встречу он произвёл впечатление жуткого шалопая, не разбирающегося в бизнесе, но любящего сорить деньгами. С обычной для неё быстротой и категоричностью Линда занесла его в разряд Альфонсов и прожигателей жизни, всегда готовых поживиться за чужой счёт.