Ангелы плачут над Русью

— Добре, витязь, добре. Только впредь так неосмотрительно не бросайся на вражеские крепости, они слишком сильны для одного меча. Ты бессмысленно погубил бы себя, а мы потеряли бы славного дружинника. У нас, друг мой, каждый воин на счету, а ты десятерых стоишь. Больше не бегай в Воргол и не суетись, врага сообща бить надо.

Князь кивком головы позвал к себе в землянку ближних бояр.

— Ну, Севастьян, — обратился он к Хитрых. — Судя по тому, как ловко вы вызволили из плена нашего витязя, в Ворголе у тебя есть друзья. Верно?

— Верно, Александр Иванович, — подтвердил Хитрых. — Там живут трое моих братьев: Козьма, Афанасий да Игнат. Они здорово помогли нам в освобождении Демьяна. Однако хочу предупредить сразу: браты против своего князя не пойдут, они ему преданны.

— А как же ты их смог убедить? — с любопытством глянул на Севастьяна князь.

— Спасти хорошего человека — одно, а предать господина — другое, — отрезал Севастьян. — От их действий князь Воргольский не пострадал.

— Гм... А я надеялся на их помощь, — нахмурил брови Александр. — И что же делать? Ведь для открытой войны с Олегом у нас пока нету ни средств, ни сил.

— Силы надо копить, — буркнул Василий Шумахов.

— А давайте объединимся с атаманом Кунамом,— неожиданно предложил Евтей Ломов.

— Что-о-о? — повысил голос князь Александр. — Да ты белены объелся? Я, природный Рюрикович, к разбойникам на поклон? Позорить имя своё? О Господи! Дожил до светлых дней: заключать союз с татем!

Князь замолчал. В землянке на некоторое время воцарилась тишина, которую нарушил Демьян:

— Кунам — враг Олегу...

— Молчать! — вскочил как ошпаренный Александр. — Обязанность князя — искоренять разбой, а вы что предлагаете? Брататься с ним захотели? Не позволю!..

На этот раз тишина стояла долго. Пока сам Александр не вздохнул:

— Отворите-ка дверь. Уж больно тут душно.

Демьян открыл дверь. В землянку хлынул поток свежего осеннего ветра.

— Нет, не справиться нам своими силами с Олегом, — покачал головой Александр. — Уничтожит он нас, и не отомстим мы ему за гибель князя Святослава.

— А если перебраться в другое место? — подал голос молчавший до того Андрей Кавырша. — Назад, в Липец, в леса воронежские, и там копить силы.

Семён Андреевич встрепенулся:

— Правильно говорит Андрюха — надо уходить. Но куда? В Липец? К псам бродячим на съеденье? И кем пополним там дружину? Воронами недобитыми? А татары там нас ждут, уже готовят клещи, и поэтому, я полагаю, идти надо вверх по Дону, мимо стойбища Кунама и дальше на север, к развалинам спалённого ещё ханом Батыгой Дубка. Там приволье, и хотя это земля рязанских князей, они туда не суются, татар боятся. А нам что татары? Мы их, живучи рядом с Диким Полем, не боялись, а в верховьях Дона тем паче не станем. Да притом и леса там густые, и Дон-река не хуже Воронежа. И ещё там должно быть много липецких людей: после разгрома в края те много наших ушло. Они и пополнят твою, князь, дружину. По крайней мере, зиму спокойно отбудем, окрепнем, а по весне с Божьей помощью и двинем обновлённую рать на Олега-супостата.

Князь Александр, слушая мудрого боярина, оживился, глаза загорелись надеждой. И остальные встрепенулись, принялись обсуждать детали переселения. Один князь Даниил был безучастен к происходящему. Он сидел чернее ночи, отрешённо потупив глаза в пол, словно ему безразлична была и своя судьба, и судьба других. Юноша вздрогнул и поднял голову, только когда его окликнул отец:

— Данила! А ну хватит нюни распускать! Ты князь, и не пристало тебе выказывать слабость!

— Душа болит, батя, — едва шевельнул губами Даниил. — Не могу я! В груди огонь горит, сердце разрывается... Батя, отпусти меня в Воргол! Я убью поганца Олега! Отмщения просит душа Аксиньюшки моей!..

Князь Александр, как малое дитя, погладил сына по голове.

— Сыночек мой миленький, да неужто ты не понимаешь, что к трёхглавому Змею Горынычу просишься? И не справиться тебе одному с этим Змеем. Аксинью уже не воскресить, а бороться с лютым врагом нужно умеючи. Что толку с того, что Демьян Шумахов слетал в логово к Змею? Один в поле не воин! Потерпи, милок, маленько. Придёт час расплаты, и мы с Олегом за всё поквитаемся сполна. Только вот силушки накопить надобно, оружия наковать, людей обучить ратному делу. А тогда, глядишь, и одолеем супостата. Верно?

Даниил утёр рукавом мокрое от слёз лицо и кивнул.

— Ну вот и славно, князь!— воскликнул Александр Иванович. — А ну-ка садись рядом, от меня по правую руку. Я смотрю, остальные уже о чём-то договорились. Ну? Слушаем вас, бояре пресветлые, — повернулся Александр к думе. — Говори, Семён Андреевич.

Старый боярин встал:

— Уходить нужно до первых петухов, ночью, пока Олеговы ищейки не напали на наш след.

— Хорошо, — согласился князь. — Значит, всё-таки на Дубок двинем?

— Иного выхода нету, — твёрдо ответствовал боярин.

Глава пятая

После казни Самсона князь Олег двое суток не приходил в сознание. Княгиня Авдотья ни днём ни ночью не отлучалась от постели мужа.

— Жить будет? — со слезами спрашивала у знахаря Ермолая.