Ангелы плачут над Русью

— Помилосердствуйте, православные! — заголосил Анисим. — Я голодный, а по улицам Самсон бродит. Я только что с им разговаривал. А потом вижу — огонь горит, дай, думаю, зайду, может, хлебушком угостят, да и от Самсона подале, а то, неровен час, кровь последнюю из жилок высосет!

— Хватит жуть нагонять! — поджигая лучину от загоревшейся пакли, оборвал незваного гостя Козьма. — На тебе пирог да кус мяса и проваливай.

Нищий с жадностью схватил подаянье и выбежал на улицу.

— Афонь, — повернулся к младшему брату Козьма. — Запри-ка дверь, а то ещё кто заявится, почище энтого. Подслушает наш разговор, и завтра всех троих на дыбу отправят.

Афанасий сходил в сени и запер дверь на засов. Вернулся — и снова брякнул:

— А можа, и правда с Севастьяном погуляем?

— Тебе легко говорить! — разозлился Козьма. — У тя кроме бабы никого, а у нас с Игнатом спиногрызов полна хата. Что с ними будет, если я уйду? Правда, Игнат?

— Об уходе и речи быть не могет, — согласился Игнат. — Ты, Афоня, ещё мальчишка, иди и гуляй. Только навряд ты в лесу Севастьяна найдёшь. Тебя скорее кто-нибудь из шайки Кунама словит, обдерёт как липку и на осине вздёрнет. Кунам дюже на воргольских зол.

Афанасий со вздохом потупил пьяный взор.

— Хотя, — покачал головой Игнат, — что-то уже не нравится мне наш князь... Но пока идти нам некуда! — отрезал он.

Разошлись по домам братья уже под утро.

Глава шестая

Мало-помалу, но начал князь Олег выздоравливать. То ли от снадобий Ермолая, то ли от заговоров бабки Домны. Настоятель церкви Вознесения Исидор не узнал о посещении покоев князя ведуньей, и всё обошлось тихо. Будучи уже более-менее в разуме, Олег однажды спросил Ермолая:

— А какие вести о князе Александре и что из Орды слышно?

— О князе Александре никаких вестей, — пожал плечами Ермолай. — Ровно в воду канул. А вот в Орде, похоже, неладно. Недавно приехал бирич Трофим и ждёт, когда ты, княже, выздоровеешь. Хочет сообщить что-то важное.

— Так зови его!

— Нет-нет, Олег Ростиславич! — твёрдо возразил Ермолай. — Ты ещё слаб вести важные дела. Дня два подождать надо.

И князь со вздохом согласился.

— Но где же всё-таки Александр? — помолчав, снова спросил. — За ним следили?

— Говорят, может быть в устье Сосны, — неуверенно ответил Ермолай. — Но это надо уточнить.

— Так уточните! — повысил голос Олег. — А ну-ка, Ефима сюда!..

И Ефим получил задание ехать на место предполагаемой стоянки князя Александра и выяснить численность его дружины.

Для такого предприятия стремянный князя Воргольского и Рыльского взял с собой двоих новых, но уже проверенных парней, заменивших ему Клопа. Это были молодые ребята. Одного — высокого, стройного, светловолосого и голубоглазого — звали Пантелеймоном, другого — поменьше ростом, коренастого и кряжистого — Кириллом. Кирилл был рус, продолговат лицом, кареглаз, с курносым носом.

Солнце уже высоко стояло над землёй, когда троица из Воргола проезжала мимо развалин крепости Елец. С самого Батыева побоища на пепелище никто не селился.

— Вишь, Елец головешками чернеет, — поравнявшись с Ефимом, вздохнул Пантелеймон. — И зачем надо было строить новый город на Ворголе? Почему не восстановили Елец?

— Голова твоя садовая и бессмысленная. Ничего ты в военном деле не соображаешь. На Ворголе детинец неприступно стоит, а тут что?

— Но ведь и Воргол татары брали, — возразил Пантелеймон. — Какой-то Ахмат брал, а ведь Ахмат тот не чета царю Батыге!

— Ну, это не твоё сопливое дело! — рявкнул Ефим. — Князь сам выбирал место для детинца. Он-то, поди, поумней тебя!

Больше Пантелеймон не проронил ни слова.

Не доехав с полпоприща до устья Сосны, воргольцы спешились. Лес, разнаряженный в осеннее разноцветье, шуршал обмертвелыми листьями.

— Та-а-ак... — всматриваясь в чащу, многозначительно протянул Ефим. — Пантелеймон!

— Чё?

— Держи коней, а мы с Кирюхой пешком к Дону. Спрячься вон в ту лощину и жди там.

Воргольцы пробирались по-звериному осторожно, пружиня ногами и ступая на носки. Наконец заметили землю с прибитой травой.

— Тута они стоят, — негромко сказал Ефим.

— Но ведь никого нету, — возразил Кирилл.

— Значит, ушли на грабёж, а здесь должна остаться сторожа. Посидим, подождём. Может, кто и появится.

Лазутчики уселись, по-татарски подобрав под себя ноги, и, как татары, начали жевать вяленое мясо. Сидели долго, но никто так и не появился.

— Не нравится мне эта тишина, — проворчал Ефим. — И впрямь, што ль, никого? А ну-ка, сбегай вон туда легонько, там должны быть ихние логова. Только осторожней, на засаду не налети.

Кирилл низко пригнулся и скоро добрался до первой землянки. Он долго не решался заглянуть вовнутрь, наконец решился, однако не обнаружил там ни души. И в остальных землянках тоже.

— Тут никого негу! — махнул Ефиму рукой.

Стремянный подошёл к товарищу и удивлённо покрутил головой:

— А где ж они?

— Да пёс их знает! — тоже оглядывая округу, беспечно ответил Кирилл.