Ангелы плачут над Русью

— Взял ты её на свою шею, а теперь не знаешь, что с ней делать! — выругался Порфирий. — Когда мы ещё в Новгород попадём?

— Как когда?! — изумился Аристарх. — Скоро...

— Слушай, ты и впрямь как в тумане. Скоро мы в Нижний, а не в Великий Новгород попадём!

— Домой к весне бы попасть, — подтвердил и Варфоломей.

— А где ж зимовать? — вытаращился на товарищей Аристарх. — И куда же вы навострились?

— В Елец.

— В какой Елец? Туда дороги нету.

— Есть.

— А по какой реке?

— По Оке и Проне.

Аристарх всплеснул руками:

— Варфоломеюшка, что за Проня?

— Река такая, приток Оки. Я там был. Правда, по ней ни на ушкуе, ни на струге не пройдёшь.

— А на чём же?

— Да на ладьях, — важно пробасил Ипат.

Варфоломей возразил:

— Хоть бы на лодках-каючках пройти. Там через Ранову — на Дон и в Елец.

— А мне как быть? — совсем пал духом Аристарх. — Что мне с татаркой делать? Батька, она ж как дите малое!

— А тебя, дурака, предупреждали! — отрезал Порфирий Пантелеевич. — Не надо было брать!

— Так кто же знал, что так получится.

— В реку её! — рявкнул Ипат. — А чтоб не мучилась, камень на шею.

— Я те, поганец, дам — в реку! — кинулся на него Аристарх. — Сам вперёд к водяному на дно пойдёшь!

— Ну, ты, полегче! — оттолкнул его Ипат. — Задолбал уже всех своей татаркой!

— Прекратить! — гаркнул атаман. — А то я вас сам помирю. — И решительно взялся за рукоять меча. Глянул сердито на Аристарха: — Тебя в Нижнем пересадим вместе с твоей дохлой невестой на какой-нибудь купеческий струг и отправим в Великий Новгород или Торжок. А сами поплывём вверх по Оке в Елец.

— Да как же так, батька?! — взвился Аристарх.

— А так! Нам лишняя обуза ни к чему. Мы на Волгу вышли не девок татарских щупать, а вызволять из полона русского человека.

Парень уставился на вожака шальными глазами, а потом вдруг рванул к корме:

— Да ты будешь жрать али нет? — заорал, чуть не плача, на полуживую Вазиху и опять схватил миску. — И зачем я с тобой связался?! Вот змея ворожбённая! Всю душу вымотала!..

Вазиха приоткрыла глаза, посмотрела отрешённо на Аристарха и снова закрыла. Аристарх же так грохнул о палубу миску с едой, что она разлетелась вдребезги.

— Разбитая посуда на счастье, — спокойно молвил атаман. — Скоро Нижний, готовьтесь, ребята...

Глава седьмая

Ушкуй Порфирия Пантелеевича причалил к берегу Волги напротив Нижнего Новгорода. Погода стояла тихая, солнечная, но слегка прохладная — настоящее «бабье лето».

На берегу разгружались и загружались товаром струги, ладьи и прочие торговые суда.

— Ну что, Аристарх? — подошёл к парню атаман. — Всё не ест твоя зазноба?

— Ты знаешь, батька! — засветился радостью Аристарх. — Сегодня проглотила кусочек хлебца и ключевой воды попила. Я специально на берег бегал, из родника набрал.

— Ну, даст Бог, выживет, — пожал плечами Порфирий. — Ладно... Я щас на пристань схожу, найду какого-нибудь знакомого купца и отправлю вас с ним в Новгород Великий.

Парень помрачнел:

— А может, я всё же останусь?

— Хватит чепуху молоть, — поморщился атаман. — Ты хороший воин, преданный товарищ, но эта баба нам обуза. Коль уж так души в ней не чаешь, вези её домой. Там твоя маманя её отогреет, откормит, отпоит — будете счастливы. А походы у тебя ещё будут. Всё. Пожди. Я скоро.

Атаман ушёл и правда скоро вернулся, улыбаясь во весь рот:

— Ну, парень, забирай свою любую, какие есть пожитки и пошли на струг купца Прокопа Селяниновича.

— Селянинова?

— Селянинова. А что?

— Нет, ничего. Он хороший человек, — заулыбался Аристарх. — Ещё мой батька Федот у него товарищем был. За море вместе ходили, в Дербент за товаром, аж до Персии добирались.

Перебросив за плечо котомку, Аристарх поднял Вазиху на руки и легко сбежал с ушкуя.

— Ба, кого я вижу! — удивлённо пробасил хозяин струга. — Аристашка, сынок! Проходи, Федотыч, проходи, любезный! Вон там, на корме, возле моего обиталища располагайся. Самое лучшее место, лепо оттудова на Волгу смотреть. А кого несёшь?

— Невесту.

— Захворала?

— Захворала.

— Ладно, подлечим. Неси её, там мягко.

Аристарх аккуратно положил Вазиху на тюфяк. Бросил рядом котомку, повернулся к Порфирию Пантелеевичу и обнял его:

— Ну, прощай, батька. Не задерживайтесь в походе. В Новгороде Великом я тебя ждать буду. До встречи.

— Непременно поспешу, Аристашка, — молвил в тон Порфирий. — Как выполним свой обет, поможем Коню — и сразу назад. Но путь опасен, сам знаешь. Всё может случиться.

Порфирий ушёл. Аристарх сел рядом с татаркой, развязал котомку, достал краюху хлеба и глянул на Вазиху, но она уже спала, угревшись под тёплым одеялом. Ушкуйник не стал её будить и сам откусил от краюхи...

— Проголодался? — Рядом стоял Прокоп.

Аристарх пожал плечами:

— Да нет, просто...

— Я распорядился: когда скажете, принесут ухи, поедите горячего. Спит? — заглянул в лицо Вазихи Прокоп — и вдруг отпрянул, как ошпаренный.

— Ты что?! — удивился Аристарх.

Купец медленно покачал головой:

— Ничего, показалось... Татарка?

— Татарка. А что?

— Ничего... — Однако в глазах Прокопа блестели слёзы. Он отошёл, оглянулся, постоял и опять пошёл неверным шагом вдоль борта струга.