Англичанин из Лебедяни. Жизнь Евгения Замятина (1884–1937)

В декабре Миролюбов попросил Замятина написать что-нибудь новое для журнала, и в первом номере «Ежемесячного журнала» за 1915 год вышел рассказ «Старшина» о неграмотном, но волевом крестьянине, живущем в 1860-х годах, в период отмены крепостного права. Е. Г. Лундберг из «Современника» тоже попросил у него что-нибудь для журнала, и он послал им сентиментальный очерк «Апрель». А 12 марта 1915 года Замятин получил письмо от А. Г. Горнфельда из «Русских записок», в котором сообщалось, что его рассказ «Солонина» принят к печати [ОР ИМЛИ. Ф. 47. Оп. 3. Ед. хр. 62]. Еще одним свидетельством того, что он теперь признанный писатель, стала поступившая в конце 1915 года просьба от выдающегося историка литературы и обществоведа С. А. Венгерова предоставить информацию для второго издания его критического и биографического словаря русских писателей и ученых. В феврале при поддержке Венгерова и Иванова-Разумника он был избран членом «Общества для пособия нуждающимся литераторам и ученым»[65].

Однако 30–31 марта Замятин был вынужден снова ехать в Николаев и, как всегда, жаловался на скопление народа, жару, прокуренное купе и на то, что проводник не смог достать ему билет в вагон первого класса. Только аспирин, который дала в дорогу Людмила, принес облегчение. Потом он узнал, что скоростные поезда больше не ходят и что до Николаева он доберется только к вечеру 1 апреля – «…horreur, черт, дьявол»… Он жалел, что почти дочитал бывшую у него с собой книгу Джека Лондона, однако, добравшись до Николаева, стал читать Чехова – вероятно, его недавно опубликованные письма, – а также свою излюбленную «Речь». Эта поездка длилась почти неделю.

В 1915 году Замятин отправился еще в одну командировку, во время которой буквально исколесил всю европейскую часть России, посещая заводы. Он начал с Петрограда в первых числах мая, затем через Саратов поехал в Астрахань. Поездка опять была тяжелой, прежде всего из-за жары, а также из-за клопов, обнаруженных даже в «международном» вагоне поезда. Затем он поехал обратно на север, в Ярославль, где красоты Волги заставили его забыть о мучительной бессоннице. Оттуда он направился по Волге обратно на юго-восток и повернул на северо-восток, вверх по Каме, к Сарапулу, расположенному недалеко от Перми. Через три недели, 8 июня, он вернулся в ненавистную ему, полную сероводородного зловония Астрахань, где атаки мух были «хуже немцев». Затем он направился в Баку, – ему понравилось трехдневное морское путешествие туда. 17 июня он прибыл в Тбилиси, который показался ему очень красивым, а после поехал на машине на север, во Владикавказ, по Военно-Грузинской дороге. Оттуда он вернулся в Лебедянь, где провел конец июня и начало июля. Однако вместо того, чтобы вернуться в Петроград, как ожидалось, после получения телеграммы с работы ему пришлось ехать через Москву в Нижний Новгород на Волге. Поэтому он пригласил Людмилу поехать с ним в однодневное путешествие по Волге из Нижнего в Казань, после чего он сопроводил бы ее обратно вверх по реке до Рыбинска. Такая поездка примерно на 600 километров заняла бы, по его подсчетам, пять-шесть дней. Мы не знаем, приняла ли Людмила его внезапное приглашение.

В конце июля Замятин снова отправился в командировку, но на этот раз на север. Сначала он поехал в Вологду, а на следующий день проехал еще 500 километров на север до пункта назначения – портового города Архангельска на Белом море. Там он понял, что местная летняя температура больше напоминает петербургский октябрь, и ему было холодно даже в плотном драповом пальто. Когда оказалось, что в гостиницах города нет свободных номеров, он был вынужден отправиться на ледокол «Канада» – один из тех, что ему предстояло осмотреть, – и попросил каюту на борту. Бортовой режим показался ему несколько суровым; особенно не понравился ему ранний и шумный подъем в семь утра. Но потом выглянуло солнце, и он начал получать удовольствие от происходящего. Его настроение особенно поднялось, когда после осмотра двух подводных лодок один инженер пригласил его на обед, где он с наслаждением отведал лосося и пирогов с местными ягодами – морошкой и черникой. 8 августа на пароходе «Мурман» он отправился в Сороку. Так как он возглавлял рабочую экспедицию, то запросил для себя большую одиночную каюту, отчего слегка застыдился. После этого он с радостью вернулся домой. Поездка вдохновила Замятина на создание двух мощных рассказов о рыболовецком населении Арктики: «Африки» и «Севера». После трех черновых версий 16 октября он завершил первый из них. Писатель Б. А. Лазаревский отмечал: