Англия – Россия. Коварство без любви. Российско-британские отношения со времен Ивана Грозного до наших дней

Британское правительство тут же потребовало от России провести разграничение и, более того, отдать Пенджде с прилегающими территориями Афганистану. Однако Россия отказалась передавать никогда не принадлежавшие Афганистану туркменские земли, и сжавшие Пенджде в полукольцо русские войска атаковали. Сначала афганская конница не выдержала убийственного огня, затем сдалась и пехота, и англичане были вынуждены забыть дорогу в Афганистан на долгие 40 лет. Но в других регионах «Большая игра» продолжалась.

Другие регионы «Большой игры»

Во второй половине XIX столетия противоречия России и Англии наметились в трех направлениях.

Первое – желание России усилиться на Балканах и Закавказье, взяв под свой контроль стратегически важные проливы Босфор и Дарданеллы, что позволило бы нам не только контролировать регион, но и иметь возможность оперативного выхода Черноморского флота в Средиземное море. В этом вопросе Великобритания использовала Турцию и Иран для сдерживания нашей страны, а также горские народы Кавказа, активно воюющие с русскими войсками английским оружием.

Второе – покорение Россией Хивинского, Кокандского и Бухарского ханств. Тут англичане помешать нам не смогли.

Третья зона противоречий – Восточная Азия. Тут британцы, развязав последовательно несколько войн, получивших название «опиумных», старались достигнуть двух целей: сделать Китай своей колонией и полностью выдавить из этого региона Россию. Китай, потерпев в «опиумных войнах» поражение, переживал сложные времена и во многом был вынужден подчиняться воле англичан.

Вообще позиции Китая резко ослабели в связи с политическими событиями, которые там происходили, и этим, собственно, пользовались и англичане, которые видели, что сейчас Китаю не до этого. Но тем не менее в Китае начались позитивные сдвиги в укреплении политической стабильности.

Чтобы не дать Китаю оправиться, Британия начала еще одну войну. Поводом для ее начала стал арест китайскими властями британского судна Arrow, экипаж которого был заподозрен в контрабанде и транспортировке наркотиков. Но Лондон, как всегда, старался загрести жар чужими руками. И вскоре Франция объявила войну Китаю.

Предлогом стало убийство французского миссионера. Объединенные эскадры англичан и французов достаточно легко разгромили китайский форт Дагу в 1858 году и практически безнаказанно высаживали свои десанты на территории Китая. Слабовооруженная китайская армия была просто не в состоянии дать отпор мощнейшим державам мира. Единственной страной, дружественно настроенной по отношению к Китаю, осталась только Российская империя.

В результате заинтересованности Китая в российской помощи появился Айгунский договор 1858 года. По этому договору Китай добровольно без войны передавал России весь левый берег Амура и контроль над Уссурийским краем, понимая, что русские всегда верны своему слову и после заключения договора не будут пытаться воспользоваться слабостью Китая и превратить его в свою колонию.

2 октября 1860 года к берегам Китая подошла сводная русская эскадра из Средиземного моря, взяв под охрану новые русские земли и прикрыв Владивосток. А еще через несколько лет Великобритания увязла в войне на другом континенте, и у России появилась возможность наконец-то использовать любимый английский прием – ударить в спину. Как же поступил российский император?

Решение последнего императора

Мы разыскали уникальный документ в рассекреченном Новороссийском архиве. Вот фрагмент письма от 3 ноября 1899 года, собственноручно написанного последним российским императором Николаем II: «В моих руках находится средство вконец изменить ход войны в Африке. Средство это очень простое. Никакие самые сильные флоты в мире не смогут помешать нам расправиться с Англией».

Получается, что Николай II мог расправиться с Великобританией, причем, как он сам пишет, очень просто. И самые сильные флоты в мире не могут помешать этому. Учитывая, что мы знаем о роли Великобритании в событиях 1917 года, хочется понять, почему же император не сделал того, что мог.