Англия Тюдоров. Полная история эпохи от Генриха VII до Елизаветы I

Поскольку королевская супрематия дарована Богом – значит, парламентская власть в этом вопросе либо несущественна, либо дополнительна. Когда Елизавета излагала свою позицию в «Декларации действий королевы» (A Declaration of the Queen’s Proceedings), которая составлялась во время Северного восстания, она заявила, что ее власть пришла от «законов Господа»: «Королевства всегда прилагались к короне нашего королевства благодаря нашим предкам». Она «связана долгом перед Богом обеспечить, чтобы все подчиненные нам владения жили в вере, смирении и соблюдении обрядов христианской религии». Тогда как христианские государи «пекутся» о душах своих подданных, языческие правители «только суетно заботятся о телах людей». Таково было мнение Генриха VIII. Однако Елизавета думала не так, как ее отец, когда отказала себе в праве «определять, выносить решение или устанавливать какой-либо церковный догмат христианской веры». Эта функция, с ее точки зрения, принадлежала Конвокации, поэтому по принципиальным соображениям, а также чтобы обойти пресвитерианское парламентское лобби, королева на деле поддержала отделение церкви от государства, управляя тем и другим, но через разные административные системы[897].

Тем не менее «роялистская» интерпретация супрематии была спорной. Даже Томас Кромвель утверждал, что «имперская» королевская власть означает, что корона имеет полное право управлять церковью без согласования с парламентом[898]. В его проектах 1532 года предлагалось подчинить духовенство королю-в-парламенте, а не только Генриху VIII[899]. Кромвель даже удалил упоминание об Англии как «империи», корректируя проект петиции палаты общин против орлинариев[900], и в качестве наместника по духовным делам ему фактически удалось сбалансировать абсолютизм Генриха VIII. Таким образом, Акт об апелляциях содержал драматическое внутреннее противоречие позиций Генриха и Кромвеля. Он проиллюстрировал расширение юрисдикциональных полномочий парламента, но также показал, что впредь король будет управлять англиканской церковью и духовенством как самовластный монарх, и в этом случае парламент имел не больше самостоятельности, чем в те времена, когда английская церковь подчинялась Риму и папству.

Возникали даже завуалированные намеки, что абсолютистская теория может проникнуть и в гражданскую область правления. Одним из самых значительных трактатов Средних веков был труд Брэктона «О законах и обычаях Англии» (On the Laws and Customs of England), в нем констатировалось, что король Англии находится «под Богом и законом, потому что закон определяет короля»[901]. Однако в сборнике «Достаточно обширная антология» Фокс и Кранмер заявили, что король «под Богом, но не под законом, потому что король устанавливает закон»[902]! Такое суждение едва ли можно обосновать в терминах брэктоновского разграничения между jurisdictio и gubernatio. Действуя как «наместник Бога», монарх не подчиняется никому и вправе применять всю власть, данную ему Богом, но как феодальный король он связан законом[903]. Только если бы Генрих VIII смог полностью заместить феодальные представления о королевской власти «имперскими», уподобив английский закон lex regia в римском праве, которое закрепило принцип «все, что хорошо государю, имеет силу закона», – идеи составителей «Антологии», возможно, стали бы явью. Ходили разговоры, что Стивен Гардинер, конкурент Кромвеля, внушал Генриху VIII подобную мысль, однако натолкнулся на отпор юристов общего права. Лорд-канцлер Одли говорил Гардинеру во время парламентских дебатов, что Акт о супрематии ограничил абсолютную власть короля духовными делами. «А если бы не так, – сказал он, – то ваши епископы, установив отношения с королем, при помощи супрематии командовали бы мирянами, как вам хочется. Но мы обеспечим… чтобы praemunire [наказание за посягательство на королевскую власть] всегда висело над вашими головами; а мы, миряне, гарантированно пользовались собственным наследством по законам общего права и актам парламента»[904].

Тем не менее после принятия Акта об апелляциях идеи «имперской» королевской власти нашли много сторонников. В правление Эдуарда VI вышло новое издание «Спора герольдов», где утверждалось, что король – император своего королевства и «не подчиняется никакому человеку», что он Верховный глава церкви Англии и Ирландии, носит императорскую корону, в левой руке держит державу – символ его империи, а в правой руке несет меч, чтобы защищать справедливость. В этом варианте английский протагонист цитировал национальную историю, которая оказалась знакомым материалом из «Достаточно обширной антологии», включая письмо папы римского Елевферия. Затем герольд объявил, что Константин был сыном англичанки и был королем Англии, как и императором Рима. К тому же король Артур завоевал империю, охватывающую Ирландию, Данию, Норвегию, Францию, Германию, Испанию, Нидерланды, Италию и далее[905].