Англия Тюдоров. Полная история эпохи от Генриха VII до Елизаветы I

Последствия действий «имперского» короля глубоко беспокоили некоторых юристов общего права, прежде всего Кристофера Сен-Жермена, который первым из английских авторов опубликовал практически совершенную теорию парламентского суверенитета[911]. В трактате «Новые дополнения» (New Additions, 1531) он заявил, что король-в-парламенте – «высший владыка над людьми, который заботится не только о телах, но и о душах своих подданных»[912]. В «Ответе на письмо» (An Answer to a Letter, 1535) он доказывал, что каждый закон, и церковный, и гражданский, был должным образом проработан королем и обеими палатами парламента, «потому что парламент представлял всех людей королевства, а значит, и всю католическую церковь в нем»[913]. Сен-Жермен распространил теорию «смешанной» монархии и на церковь: Генрих VIII, с его точки зрения, не должен быть самодержцем в церковной политике. По сути, поскольку Сен-Жермен видел необходимость не давать королю, как верховному главе, права толковать Священное Писание, он утверждал, что парламенту следует выполнять эту необходимую роль, так как там собирается «вся католическая церковь», приравнивая тем самым «церковь» к парламенту. Эта мысль отразилась на работе Уильяма Маршалла, клиента Кромвеля, который перевел на английский язык трактат Марсилия Падуанского (1275–1342) «Защитник мира»[914].

Сен-Жермен рассматривал парламент как правомочный орган для управления и церковью, и государством и полагал, что королевскую супрематию следует разделить с парламентом. Неясно, стремился ли он к государственному суверенитету в современном смысле слова. Он считал парламентские статуты всеобъемлющими, поскольку они одинаково обязательны для церкви и государства, и ограничивал юрисдикцию Конвокации церковными таинствами и обрядами. Иной раз его доводы были абсолютно эмпирическими. Кто, кроме Томаса Мора, Джона Фишера и лондонских картезианцев, стал бы отрицать, что парламент имел право делать то, что он сделал? Однако его интеллектуальными наставниками были Фортескью и парижанин Жан Жерсон (1363–1429). Его научная мысль основывалась на соборности позднего Средневековья, суть которой состояла в том, что папа был руководителем церкви с определенными обязанностями и поэтому отвечал перед всеми христианами через их представительный Генеральный совет. Из сочетания этого постулата с теорией «смешанной» монархии Фортескью логически вытекало, что Генриху VIII следует использовать королевскую супрематию в сотрудничестве с парламентом и что как светское, так и церковное законотворчество требует согласия «народа» в парламенте.